Запредельный перебор

Рыбаченко Олег Павлович

– А перед кем, нам него стыдиться?
– Барон прикинулся шлангом.

Монахиня уже безнадежно махнула рукой.

Анжа и Гризетка взобрались на стену, осмотрелись:

– Ночью к ним прибыло подкрепление, лагерь вырос.

– И сколько их!
– Равнодушно спросила дьяволица.

– Если не считать рабов, то тысячи полторы или даже больше. Слишком много для нашего жалкого гарнизона.
– Воительница-монашка скривилась, словно у ней разболелся зуб.

–

Сегодня пойдут на штурм?
– Поинтересовалась Анжа.

– Наверное, долго тянут с осадой им не выгодно, тем более что даже если вооружить рабов, то численность будет равной, но рабы какие вояки, бывших воинов среди них мало.
– Рыкнула Гризетка.

– Я бывший воин!
– Крикнула полуголая девушка, укладывающая тяжелый камень.

Она не была крупной, среднего роста, но очень подвижная с резкими и четкими контурами мускулов. Бронзовая кожа блестела от пота, отчего рельеф выглядел еще красивее.

– А почему позволила взять себя в плен, обрекая на рабство.
– Недоверчиво произнесла монахиня.

– Чтобы спасти от смерти родителей. Теперь рабыня пока меня не освободят, а сбежать не могу, дала клятву!
– Воскликнула девушка . Почти нагая в одной набедренной повязке она работала, за двух здоровых мужчин.

– Рабы получат оружие и будут драться или я снова кого-то убью!
– Воительница-монахиня воспроизвела мечом восьмерку, срубив на лету бабочку.

Бургомистр, как ни странно не стал возражать:

– Конечно, вооружим всех, я даже предполагаю дать мечи детям.

– Подросткам еще можно, но малыши должны выжить!
– Сказала с гранитом в голосе Гризетка.

– Вероятно да, но нас ведь сама знаешь, не берут в рабство, даже самых маленьких.
– Бургомистр испустил тяжелый вздох.

– Что же пускай протогоблины реализуют право на выживание, а во время рубки, даже если ребенок укусит бойца за ногу, это даст эффект.
– Согласилась воительница-монахиня.

– У наших малышей остренькие зубки.
– Похвалился, бургомистр.
– И могут вызвать заражение крови.

Противник тем временем стал выходить из лагеря. Было видно, что он неплохо подготовился, бойцы спешились и прикрылись густой и частой металлической сеткой в три слоя. За ней были нестрашны даже большие стрелы протогоблинов.

– Ого! Они это возят в возах!
– Заметила Гризетка.
– Раньше, как правило, применяли сколоченные доски, но легко поджечь просмоленной стрелой, а так твари стали почти неуязвимы. Да и от катапульт, которых у нас, кстати, нет, приличная защита.

– А чем их пробить, если разве камнем из рогатки!
– Подколола Анжи.

– Можно попробовать с близкой

дистанции, но у меня есть кое-что получше. Но тоже пускай враг приблизиться.
– В голосе Гризетки чувствовалась надежда.

– А как же магия!?
– У дьяволицы чесался язык.

– Это сеть гномьей работы, она ослабляет магию, да еще три слоя, но ничего, я еще могу попробовать.
– Монахиня подмигнула.

– Давай!
– Анжи нетерпеливо дернула мечом.

– Прочие лучники пускай молотят, по тем, кто будет подносить камни.

– По рабам?
– Дьяволица брезгливо скривилась.

– А что это лишь говорящее орудие, направленное против нас, если мы их не повыбиваем, то примем сами жестокую смерть.

Анжи на сей раз решила промолчать.

На стены стали выходить рабы. Их вооружение было довольно пестрым, луки, копья, мечи, секиры, у некоторых даже зерновые молотилки с заточенными концами.

Большинство молодые мускулистые, но не бритые, грязные. В целом защитники производили жалкое впечатление. Лишь замеченная ранее девушка весьма уверенно заряжала лук, ее походка тигрицы выдавала немалую сноровку.

Тем временем противник подкатывал катапульты, устанавливая их за сетками.

Разворачивались и вражеские лучники в доспехах.

С одной стороны была прекрасно организованная армия с великолепным оружием, а с другой сброд, перепуганных невольников даже в решающий момент, подгоняли кнутами и плетками. Центурионы довольно грубо поддерживали подобие дисциплины.

Мускулистая девушка-рабыня заметила:

– Я так соскучилась по войне, но никогда не думала, что это может быть так мерзко!

– А как звать тебя малышка?
– Спросила Анжи.

– Ифика! Я из дворян.

Дьяволица ощутила зов мужской плоти, теперь ей стало понятно почему женщины легко губили целые империи. Анжа осторожно потрогал ее босые загорелые ноги, даже сбитые о камни они были изящны, вызывая фонтан желания.

– После боя мы можем остаться наедине, если только твоя подруга не заревнует.
– Заявила девушка-рабыня.

– Надеюсь, она выше этого!
– С хлипкой надеждой произнесла Анжа.

Гризетка услышала и повернулась к ним:

– Не надо думать об этом, сосредоточьтесь на противнике, а если сумеем отбить штурм, во что я не верю, то дам вам возможность расслабиться. Обрести блаженство в объятьях друг друга!

Анжа не успели удивиться величию души своей наставницы. Центурион что-то скомандовал, и в сетку полетела дюжина стрел. Половина воткнулась в землю, а остальные мимо, лишь пара звякнула об поверхность.