Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Прямо из Москвы, значит? Я подполковник Панкеев, отделение по борьбе с терроризмом местной конторы. Вы один?
— Скоро еще подъедут. Что говорят свидетели?
— Они говорят такое, что волосы дыбом! Якобы всю эту кашу заварил один человек. Перебил четырнадцать нехилых ребят, забрал девицу, которая тут проживала, и уехал на одной из машин бандгруппы.
— Ясно. Супермен, значит, объявился.
– Вася вдруг заметил на полу стеклянный блик, подошел ближе, нагнулся. Это была пустая ампула-шприц для укрощения особо буйных пациентов психиатрических
— Что там?
– спросил красивый седой подполковник, нагибаясь.
Бася не ответил. Окинул взглядом стены, пол гостиной, заиел в спальню и пошел к выходу. И в этот момент зазвонил телефон. Трубку снял один из людей в штатском, выслушал, обвел взглядом присутствующих:
— Кто здесь Котов?
Вася, уже спускавшийся по лестнице, вздрогнул, метнулся обратно, схватил трубку.
— Привет, ганфайтер, - раздался в мембране спокойный голос Вахида Тожиевича.
– Ульяна у меня. Бери товар и приезжай, обменяемся.
— Какой товар?
– опешил Василий.
— Не шути так, парень. Иван и ты сегодня привезли сюда контейнер. Он мне нужен. Возвращаешь контейнер - получаешь Ульяну. Но без глупостей!
Бася молчал.
— В чем дело? Не слышу.
— Я понял. Мне нужно посоветоваться.
— Советуйся. Через два часа я жду тебя с контейнером на втором мосту через Оку, в сторону Заокского. Но предупреждаю…
— Не пугай, мастер.
– Вася бросил трубку на рычаг и, не оглядываясь, сбежал по лестнице на первый этаж.
Известие потрясло Парамонова настолько, что он пришел в себя лишь после того, как Василий в третий раз задал один и тот же вопрос:
— Что будем делать?
— Никогда не думал, что он способен на такое!
– сказал наконец Иван Терентьевич горестно.
– Видел, что Вахид меняется, ожесточается, что его заносит.., но верил, что на предательство он не способен…
— Что будем делать?
Иван Терентьевич сдавил лицо руками изо всех сил, растер щеки и превратился в бодрого и решительного человека.
— Я поеду к нему один. Со мной он не посмеет драться. Ты останешься здесь и…
— Нет, - перебил его Василий.
– Поеду я, с вами он не станет договариваться, потому что вы один из Посвященных. Что будем делать с контейнером?
— Придется отдать. Или у тебя есть другая идея?
— Есть идея свернуть ему шею, - угрюмо процедил Василий, отметив, что Иван Терентьевич перешел с ним на «ты».
— Сделать это будет очень трудно. Хорошо, едем вместе. Он не посмеет сделать вторую подлость, после того как сделал первую.
— Что вы имеете в виду?
Иван Терентьевич исподлобья взглянул на Котова.
— Вахид может не отпустить Ульяну. Ему нужна гарантия, что мы его не тронем. Во всяком случае, пока он не вернет «глушаки» Рыкову.
— Я.., убью.., его!
– с расстановкой проговорил Василий.
— Собирайся.
– Парамонов похлопал его по спине.
– Я - за контейнером.
Через полчаса они сели в машину, переодевшись
— У меня созрел план, - сказал Иван Терентьевич, когда они выехали за город.
– Я высажу тебя у излучины напротив пристани, ты возьмешь лодку и спустишься к мосту. Там всего три километра, за пятнадцать минут доплывешь. Ровно в четверть одиннадцатого я подъеду к мосту. А там сориентируемся.
Василий помолчал, взвешивая плюсы и минусы плана, потом кивнул:
— Годится.
В полдесятого они остановились у Рязанской пристани, Иван Терентьевич вылез из машины и пошел искать лодку. Вернулся быстро.
— Заводи, подъедем к молу со стороны заводи. Там байдарочники пристали, путешествуют ребята. Балдеют у костра. Охраны никакой. Придется их обидеть, но другого выхода нет. Ну, с Богом?
— Иншалла!
– шутливо отозвался Василий.
Он надел шлем с очками, проверил, как сидит амуниция, легко ли вынимается из поясного захвата «вепрь», махнул рукой и растворился в сгущающихся сумерках на фоне берегового откоса. Иван Терентьевич проводил его внутренним зрением, сел за руль и повел «вольво» обратно к дороге, объезжая пристань слева.
Василий легко нашел байдарки. Горе-путешественники вынесли их из воды, но не разобрали, оставили даже весла. Группа была неопытной, и даже инструктору не удалось заставить молоденьких ребят и девушек выполнять все законы маршрута.
Выбрав байдарку, Вася снес ее к воде и через минуту был уже далеко и от лагеря с костром, и от мола, и от пристани с ее суетой.
К мосту через Оку, о котором говорил Самандар, Василий доплыл за десять минут. Оставил лодку на берегу и пробрался на гребень берегового откоса сквозь заросли кустарника. Достал бинокль.
Мост освещался всего двумя ртутными лампами, и прибор для ночного видения не понадобился. Однако ни одной стоящей машины на мосту видно не было. Изредка в обе стороны проезжали грузовики или легковые автомобили, но ни один из них не останавливался. Озадаченный Василий повел биноклем вправо от моста и буквально наткнулся на чей-то острый, физически плотный взгляд. Он даже пригнулся, хотя в кустах ночью никто увидеть его не смог бы. Ощущение взгляда прошло, и Василий понял, что кто-то - вероятнее всего Самандар - оглядывал окрестности в ментальном, чувственно-психическом диапазоне, пытаясь обнаружить скрытное передвижение противника. Неизвестно, помогла ли «тюбетейка» замаскировать Василию его мысленную сферу, - он верил, что помогла, - но в его сторону больше никто не «смотрел». Зато Василий понял еще одну простую истину: незамеченным к мосту по берегу подобраться не удастся. Самандар занял где-то удобную позицию для наблюдения и легко вычислит лазутчика, как только Котов выйдет на открытое пространство.