Запрещённый приём
Шрифт:
— Не знал, что ты так долго работаешь на Маршанов, и что тебе известна эта история. — Удивился Ньюман.
— Я помню, как умерла мать Бобби. Мы все были уверены, что его заберет к себе ее сестра. В смысле, Рэй Маршан к тому моменту был разведен уже дважды, потому что был женат на своей работе. Все это знали. Мы были в шоке, что он забрал к себе мальчика. У Мюриэль Бабингтон постоянно спрашивали, почему она не взяла Бобби, но она всем отвечала, что никогда не хотела детей — ни своих, ни чужих. Мы были уверены, что воспитанием Бобби займутся какие-нибудь нянечки, но Рэй выделил для него
Эдуард похлопал ее по ладони, и она вцепилась ему в руку. И как он только это делает?
— Откуда Джоселин узнала, что эти фотографии были на телефоне?
— Она взяла телефон, чтобы что-то погуглить, и обнаружила, что один из снимков был установлен в качестве обоев, представляете? Вот так просто, напоказ.
— Она высказалась ему на этот счет? — Поинтересовался Эдуард.
— Она ему сказала, что у него не было права делать эти снимки, что она никогда не разрешала ему снимать себя вот так.
— Откуда вы узнали пароль для разблокировки телефона? — Спросил он, все еще держа ее за руку и позволяя ей держать свою.
— Джоселин дала мне его, чтобы я могла разблокировать телефон для шерифа.
— Если Бобби скрывал от нее фотографии, вряд ли он хотел, чтобы она знала пароль к его телефону.
— Бобби сказал, что так сильно любит ее, что установил в качестве пароля ее день рождения.
— Как романтично. — Заметил Эдуард.
Хелен высвободила свою руку, ее лицо было оскорбленным.
— Нет, если речь идет о твоем собственном брате.
— Прошу прощения, Хелен. Разумеется, вы правы.
— Это паршиво для Бобби. — Сказал Ньюман.
Лицо Хелен помрачнело, по нему пронеслись какие-то эмоции, которых я прочесть не могла. Ее настроение менялось, как облака в ветреный день.
— Мне ненавистна сама мысль о его смерти, но мне будет спокойнее, если зверь внутри него умрет.
— Человек и зверь неотделимы. — Произнес Олаф — он все еще стоял прислонившись к стене.
Хелен покосилась на него и тут же отвернулась, как будто не хотела смотреть на него дольше, чем нужно. Либо у нее хорошо работали инстинкты, либо ее просто естественным образом подавлял человек такого размера.
— Я не могу поверить в то, что Бобби — это то же существо, которое убило его дядю.
— Нельзя убить зверя, не убив при этом человека.
— Я это знаю. — Ответила она, словно пытаясь защититься от его слов.
— Правда? — Переспросил Олаф и подарил ей долгий взгляд своих глубоко посаженных темных глаз.
Она даже не попыталась выдержать этот взгляд — стол показался ей куда более интересным.
Эдуард с улыбкой развернулся.
— Почему бы вам двоим не обсудить с Бобби эти стремные фотки? — Поинтересовался он с густым тэдовским акцентом. — Мы к вам присоединимся через пару минут.
Его глаза не были и вполовину так дружелюбны, как его тон. Думаю, он считал, что Хелен нервничает в присутствии Олафа, и в то же время он не хотел, чтобы большой парень разговаривал с Бобби наедине, так что… Мне придется постоять рядом с ним. Блеск, я теперь боевая подруга Олафа. Разве может что-нибудь пойти не так?
58
Разумеется, Эдуард не собирался оставлять меня наедине с Олафом. В офисе снаружи все еще была куча народу. Никки сидел за одним из пустых столов, развернув кресло так, чтобы видеть, как мы возвращаемся по коридору из переговорной. У него также был отличный обзор на всю комнату, входную дверь и клетки в узком коридоре. Я просто посмотрела на него, сидящего там, и это заставило меня улыбнуться. Он улыбнулся в ответ.
Мне ужасно хотелось подойти к нему и поцеловать его. Было просто неправильно войти в комнату, где сидит твой любимый, и не прикоснуться к нему, но мы тут старались не перегибать палку с публичным проявлением чувств. Все равно этой ночью мы с Никки будем спать в одной комнате, так что наверстаем упущенное в приватной обстановке.
— Быстро вы с номерами управились. — Я умудрилась сказать это, не сократив дистанцию между нами и не прикоснувшись к нему.
— Итан с ребятами этим занимается. Мы все решили, что будет паршиво, если понадобится удержать твоего пленника в человеческой форме, а никого из нас не будет рядом, чтобы помочь.
Помощница Фрэнки разговаривала по проводному телефону. Она зажала трубку плечом и сказала:
— Все уехали на вызовы. На мне сейчас и звонки, и охрана заключенных.
Я поняла, что дверь в помещение с клетками была открыта, так что помощница шерифа могла сидеть за своим столом и наблюдать за другим помещением, хотя, вероятно, была и другая причина, почему ей понадобился хороший обзор.
Я слышала голос Эйнжел. Она сидела в узком коридорчике на стуле, которым до этого пользовалась Фрэнки, когда охраняла пленников. Наклонившись вперед, Эйнжел с кем-то разговаривала — с Бобби или с Троем. Трудно было сказать под таким углом. Эйнжел рассмеялась над тем, что кто-то из них сказал — это был очень женственный смех, который обычно означал, что шутка на самом деле и вполовину не такая смешная, как было задумано. Большинство женщин либо просто приучали себя смеяться над мужскими шутками, либо флиртовали таким образом. Я себя ни к чему такому типично женскому не приучала, и у меня всегда плохо получался фальшивый смех, так что я взяла за правило не притворяться и в прочих вещах, но всегда могла понять, когда это делают другие.
Помощница Фрэнки повесила трубку и бросила взгляд в сторону коридора. Возможно, флирт Эйнжел и не был направлен на мужчин в клетках. Она встречалась как с мужчинами, так и с женщинами, поэтому невозможно было понять, на кого она нацелилась. Может, ей нравились дамочки в униформе?
— Нам надо задать Бобби еще пару вопросов. — Сказала я.
Зазвонил телефон и Фрэнки махнула нам в сторону двери, снимая трубку. Когда мы вошли в тюремный корпус, Эйнжел встала. Две клетки вообще можно считать тюремным корпусом? Эйнжел улыбнулась нам с Олафом. Шлейф энергии потянулся за ней — возможно, это были остатки флирта, или она просто как-то по-особому виляла бедрами, направляясь к нам в своей обтягивающей юбке.