Запрет на любовь
Шрифт:
Я опять отправляю колкий взгляд Руслану, который чуть от этого не подавился.
— Йолдызка, ну ты чего? Это же Шаблий. Он все разрулит как нужно. Клянусь, что Лютому я ничего бы не сказал и не скажу. — Кладет на левую грудь правую ладонь.
— У тебя с Мишей всё серьёзно? — Возобновляет нашу беседу мой телохранитель.
Я отвожу глаза, мне сложно ему ответить, так как сама ничего толком понять не могу. Андрей не настаивает на ответе. Спустя секунды, продолжил свои рассуждения.
— И Гузель до этого он прятал, как-то даже думал убить.
—
Гузлик его утешающе погладила по предплечью, после чего он вернулся к ужину.
— А теперь отправляет Гузельку к Тимуру в качестве подарка, на несколько дней. Для стимуляции. Правильно понимаю? — Задает вопрос Тиму.
— Он хочет, что бы я подготовил необходимые документы и само выдвигался в депутаты.
— О как? — Похоже удивилась только я.
— Я этого ожидал. Ты готов уже?
— Не совсем. Документы переделываю, и подправляю биографию. Сам понимаешь, сына Лютого могут не принять. И братва не поймет, что так быстро переобулся.
Одновременно все головы повернули в сторону Гоблина.
— Блять, вы доесть дадите? — Вылизывает тарелку. — Могила я. — В этом я уже как бы сомневаюсь. — Трепаться языком не буду, бля буду. — Добавляет Рус. — А для того, что бы ещё какую секретную информацию мне ненароком не услышать, я лучше пойду.
— Гоблин, если сольешь, я узнаю тут же и тебе даже могила не понадобится, так как хоронить нечего будет. — Зло кидает Шаблий.
— Да, понял я, понял. — Он быстро моет свою посуду, хорошо я их воспитала, и откланивается. — Спасибо, Йолдызка, суп бомба. Чай дома попью.
Дверь захлопнулась и все вылупились на меня.
— И давно ты Йолдызка? — Спрашивает Тимур.
— Я с рождения Звезда. А ты не знал? — Самодовольно отвечаю братцу.
— Только не говори, что у тебя ещё и с Гоблином того… — Андрей трёт указательные пальцы друг об друга, — шуры-муры. — Кажется глаз у парня дернулся.
— Тфу на тебя. Нет, конечно.
— С кем у неё ещё шашни? С Мишей что ли? — Уточняет братец.
— А ты знал, что Миша — сын Владимира Владошина?
— Да, нууу… — Тянет Тим.
— Блин, кто такой Владошин! — Выбешивали меня парни.
— Политический деятель. Да слышала ты про него. Его же часто по телеку показывают. — Разъяснила Гузель.
— И что из этого? Только из-за этого я ему не пара? Лицом не вышла? — Сердилась я.
— Папаня наш не вышел. — Пояснил Тимур. — У нас сейчас новая власть. Идёт жёсткая борьба с преступностью и с ОПГ в частности. Я отцу уже год жужжу, что нужно схорониться, или обзавестись политической защитой. Но за такую защиту, свои же и убьют, как за измену воровским принципам. Как ни как Лютый коронованный. По этой же причине, и политиканы связываться с нами не хотят. И Мишке твоему не позволят путаться с тобой. Отец его по-любому уже знает, что сын его общается с тобой.
— Знает. Я познакомилась сегодня с ним. Привет отцу нашему передавал.
— Охренеть ты шустрая. — Реагирует брат.
— Но ведь он дружит с Тузом? Они лучшие друзья.
— Интересно на какой
— Они могут дружить. — Разъясняет Андрей. — Дружба документально не оформляется. В конце концов, им вместе детей не крестить. — Разводит руками Шаблий.
— Так и мне не крестить. Я в мечеть ребёнка отведу. — Парирую я.
За что получаю устрашающий оскал и заживо сжигающий взгляд Андрея. Мысль о том, что я буду рожать детей Мише, его словно током в 220 вольт пробивает насквозь, что трудно дышать.
Без шумно взрываем города, рушим дома и сжигаем мосты
А мне по барабану. С Андреем мы хоть и родственные души, которых связывает многое. Но не испытываю я тех чувств и эмоций, которые накрывают меня рядом с Мишкой. У меня ноги подкашиваются, стоит только услышать его голос. Тело покрывается мурашками, стоит парню прикоснуться меня. Я теряю связь с реальностью, стоит только брюнету меня поцеловать. И я уверена, что у Андрея по отношению ко мне, все напускное, не настоящее. Собственнические нотки, чисто в рамках опекаемой. Ещё бы, столько лет защищал, оберегал, обучал. Он вложил в меня столько, что вполне можно приравнять к родителю.
Теперь я понимаю, что испытывает Тимур по отношению с Гузель. А та ж, стерва ещё и масло в огонь вечно подливает. Не удивительно, что у них вечно пожар.
Мы все разбрелись по комнатам. Тим с Гузликом к нему. Я к себе. А Андрей разместился в гостиной. Я только хотела сказать, что бы он лёг отдельно; как парень без слов меня понял и постелил себе на диване. Мы бы были идеальными супругами — подумалось мне. Но жизнь была бы пресной. Ведь её не построить на одном взаимопонимание. Нужна горсточка страсти, побольше любви, щепотка ревности. Интересненький рецепт вырисовывается.
Получаю сообщение от Михаила с пожеланием сладких снов и поцелуйчиков. И так стало тоскливо и холодно одной в постели. Как бы хотелось ощутить уверенные руки Миши.
С утра пришла домоправительница. Долго возмущалась, что договор был на одну девушку, а сейчас нас четверо. Длилось все до тех пор, пока не проснулся и не выполз из своей комнаты Тимур, одетый лишь в одни спортивные штаны.
— Уважаемая. — Спокойно обратился Тим.
— Инесса Павловна, — Вставила женщина.
— Да, Инесса Павловна. — Продолжил брат. — Этот вопрос легко решается. Давайте мы вас премируем.
Тимур протягивает ей тысячные купюры. Не знаю сколько там сложено было, но это кардинально меняет настроение домработницы. Она тут же взяла нас в оборот, быстро приготовив на завтрак геркулес, усадила за стол. Сама же как электровеник принялась убираться в комнатах.
Я лениво ковыряю ложкой вязкую субстанцию. Несколько раз же повторила, что не завтракаю. Но кто ж меня слушает.
Андрей ставит передо мной чашку со свежесваренным кофе и придвигает пироженки.
— Не те, что ты любишь. Но вполне вкусные. — Подмигивает мне телохранитель и забирает мою тарелку с размазанной кашей, которую выгружает к себе. В ответ я улыбаюсь.