Запретная для Альфы
Шрифт:
Дорога, по которой меня везли, была на редкость хорошего качества. Ни одной кочки или ямы. Машина шла ровно и в один момент меня начало укачивать. Однако резкий тычок в бок заставил снова взять себя в руки. Слегка повернул голову. Второй сопровождающий злобно смотрел на меня.
– Почти приехали, – произнес водитель, и машина под нами загромыхала.
Видимо, съехали на галечную дорогу. В фургоне не было окон, так что я не знал, какой сейчас час и где мы находимся. Однако даже сквозь мертвую сталь чувствовал зов леса. И еще кое-что. Она близко. Внутри снова просыпалась эта больная тяга. И жестокость зверя. Я оскалился, глядя на того, кто сидел напротив. Солдат заехал мне дубинкой по челюсти. Но этого мало, чтобы угомонить оборотня. Что же, у меня было немного времени подумать о том, как жить дальше. Как ни крути, с цыпой придется подружиться. Втереться в доверие, быть послушным какое-то время. Как бы ни хотелось размозжить беленькую головку по асфальту, придется терпеть и исполнять ее приказы. Но потом отыграюсь, а перед этим как следует трахну.
Дверь открылась и в душную машину проник аромат ночного леса. Неужели их дом совсем рядом с моим? Не сдержал улыбки, за что снова получил по ребрам. И еще раз. И еще.
– А это за что? – оскалился на одного вояку, но тот даже не шевельнулся.
Ясно, это псы Винтера. Знакомы с поведением оборотней, наверняка отловили уже не один десяток. Этих не напугать. Сломленные, озлобленные, совсем как те, на кого охотятся. Выпрямится в этой убогой консервной банке не получалось, пришлось пригнуться и ковылять к выходу.
– На лордов и леди не пялиться. Говорить лишь тогда, когда спросят, – отчеканил второй, – это понятно?
Кивнул. Последовал новый шквал ударов.
– Понятно?! – взревел охранник.
Я же сплюнул кровь в уголь фургона. Так вот откуда здесь этот смрад – каждый заключенный получал свою порцию «счастья» от конвоиров. Дураки. Если бы на мне не было всего этого серебра, ваши внутренности давно бы разукрасили серую сталь. Улыбнулся собственным кровожадным мыслям, но ответил на вопрос. Еще немного, совсем чуточку. Я чувствовал, что она близко. О да! Ее аромат ворвался в открытые двери. Когда меня вытащили на улицу, вскинул лицо и увидел свою милашку.
Все то же голубенькое платьице, подчеркивающее женственные изгибы. Но взгляд… наивный, полный любопытства. Девочки, а не женщины. Она не боялась меня, отнюдь. А вот от ее родителей исходил сладкий вкус страха. Тонкая, словно тростинка, женщина в белом платье и перчатках жалась за спиной того, кого я ненавидел всей душой. Друг и соратник Томаса Винтера, безжалостный истребитель оборотней Джеймс Уайтберд. От неприятного и резкого запаха парфюма закружилась голова. Но все мышцы были напряжены, зверь ожидал удара откуда угодно.
В глазах Джеймса я увидел животный ужас, быстро сменившийся спокойствием. Он мгновенно заковал свои истинные эмоции в корку льда и безжалостно разбил. Мое же внимание постоянно возвращалось к цыпочке. Рядом с ней стоял хлыщ, как его называли аукционеры, Грегори Мосс? Никогда о нем не слышал. По всей видимости он – один из так называемых «новых» аристократов, которые получили это звание, единожды звякнув толстым кошельком. И эту милую девочку отдадут ему в жены? Кольцо на тонком пальчике не укрылось от моего взгляда.
Хоть и был сильно ослаблен серебром, все инстинкты все еще при мне. От этого лорда не исходило никакого запаха. Он не боялся, не презирал. В темных глазах мелькало лишь любопытство. Жестокий, со множеством тайн на прочных замках. Вокруг него словно выстроена прочная бетонная стена, прикрытая белым полотном хладнокровия. И она. Я едва заметно вдохнул этот легкий, ни с чем не сравнимый аромат. И резко ощутил самое настоящее возбуждение. Что за чертовщина?
– Не смей так смотреть на миледи! – взревел один из моих тюремщиков.
Но я не мог отвести взгляд. Смотрел на нее, словно одержимый. Платиновые волосы отражали лунный свет и делали ее похожей на ангела. Она моя! Внутри снова поднималась ярость. С трудом сдерживая себя, улыбнулся уголками губ. Но отец тут же отправил милашку в кровать. Хотелось бы мне оказаться в ее теплой постельке. Стряхнув с себя ванильный бред, под пристальным надзором военных направился в хижину, которую для меня выделили. Вояки отрапортовали о том, что сдали животное хозяйке и теперь моими смотрителями стали два бугая, очевидно телохранители семьи Уайтберд.
Еле передвигая ноги в тяжелых кандалах, даже не мог нормально оглядеться. Усталость брала своё. Мое тело слишком слабо, а день оказался слишком насыщенным. Веки предательски падали. Исчерпал свой лимит из-за чертового серебра. Сейчас бы в лес, на свободу. Поохотиться на кабанов или зайцев. Вспоминая свою безмятежную жизнь в лесах Норвегии, я невольно сжал зубы. Как мы докатились до такой жизни? Томас Винтер – тот, кто виновен во всех волчьих бедах. Ученый, выделивший ген Ви. Сделавший нас рабами низших существ.
– О чем задумался, мохнатый? – резкий толчок в спину, и я чуть не потерял равновесие.
Удержавшись на ногах, развернулся и сверкнул глазами. Бугаи попятились, выставляя вперед свои сальные потные ладошки. В пальцах оба сжимали электрошокеры. Я усмехнулся.
– Кандалы мы снимем, а вот ошейник оставим, – сказал первый, лысый и покрытый татуировками, – приказ лорда.
Его голова напоминала гладкий блестящий шар, интеллекта было столько же. Огромное перекачанное тело обтягивал дорогущий мужской костюм. Еле удержался, чтобы не усмехнуться. И эти жалкие создания охраняют покой милашки? Мда, плохо дело. Один подошел и под моим пристальным взглядом снял оковы с рук и ног. Второй приблизился и всунул шокер мне подмышку. А вот это было неожиданно! Усталость не позволила телу сопротивляться электричеству, и я повалился на пол, теряя создание.
Пришел в себя почти сразу. Эти кретины подвесили меня на гигантский крюк в потолке. Что пыточные инструменты делают в этой хижине? Но сквозь пыльное стекло я мог видеть особняк. Устало вздохнув, лишь сжал челюсти до хруста.
– И что это такое?
– Решили на тебя полюбоваться! – новый удар по ребрам.
В этой стране все такие агрессивные? Однако боль оказалась сильнее, чем я предполагал. Но эти никчемные не увидят ни одной эмоции на моем лице. Окинул их ледяным взглядом и попробовал вырваться. Ошейник сразу запульсировал, сдерживая внутреннего зверя.