Запретная королева
Шрифт:
– Вопрос лишь в том, сможем ли мы его переубедить? – Отпустив меня, мать прищелкнула пальцами, как будто с помощью магии пыталась найти решение проблемы в этой холодной комнате.
У меня появилась возможность отступить назад. Что я и сделала, и к тому же осмелилась снова задать вопрос:
– А он станет рассматривать вариант, от которого однажды уже отказался?
– Генрих хочет заполучить Францию, – довольно охотно ответила Изабелла, словно обрадовавшись, что у нее появился благодарный слушатель; но насмешка в ее голосе быстро поставила меня на место. – Ему мало нашей крови, пролитой по его вине в битве при Азенкуре. Благодаря какому-то древнему родству с его давным-давно почившей прародительницей Изабеллой из рода Валуа, которая была замужем за английским королем,
Ужасно много! У меня даже перехватило дыхание: я просто не могла себе представить такого количества золотых монет.
– Неужели я ст'oю этих денег, маман? – Это было за гранью моего понимания.
– Нет. Разумеется, не ст'oишь. Мы предложили английскому королю шестьсот тысяч и заявили, что, учитывая наше нынешнее финансовое положение, он должен считать большой удачей возможность получить такую сумму. Тогда он потребовал восемьсот тысяч помимо твоего приданого, но никак не меньше. На этом все и закончилось. У нас таких денег нет, а наш король слишком глуп даже для того, чтобы самостоятельно надеть чулки, не то что вести серьезные переговоры о браке собственной дочери.
– Выходит, Генрих меня не хочет. – Мои надежды, подобно ласточкам, высоко воспарив поначалу, резко устремились вниз. – Не быть мне королевой Англии…
– Ты еще можешь ею стать, если нам удастся напомнить Генриху о твоем существовании. И как же мы напомним о тебе твоему принцу, ma petite [5] ? – Казалось, мать была даже по-своему ласкова со мной, но в ее голосе все равно слышалась откровенная насмешка. Изабелла взяла меня за плечи и развернула к себе лицом. – Может быть, отправить тебя на поле битвы, чтобы Генрих окинул беглым взглядом твои достоинства, пока прорубает своим зловещим мечом путь сквозь ряды наших французских подданных? Или выставить тебя на крепостную стену во время осады, чтобы он смог смотреть на свою потенциальную невесту, пока обрекает на голодную смерть наш народ в окруженном городе? – Она вдруг резко меня отпустила.
5
Моя крошка (фр.).
– Иногда я просто не знаю, как договариваться с таким человеком. Но я должна быть убедительна. Генрих нам необходим. Он нужен нам для альянса с Валуа против тех, кто хочет довести Францию до гражданской войны. И кажется, я нашла выход. Мы пошлем Генриху твой портрет, чтобы он смог оценить хваленую внешность женщин рода Валуа, прежде чем начнет рыскать глазами по сторонам в поисках другой невесты. – Изабелла вновь остановила задумчивый взгляд на моем лице и в сердцах притопнула ногой.
Ее слова глубоко запали мне в душу. Если Генрих, король Англии, найдет себе невесту где-нибудь еще, что тогда будет со мной? Стены моей темницы в монастыре Пуасси показались мне еще выше и холоднее. Брак с предводителем неприятельской армии, человеком, который без каких-либо угрызений совести обильно проливал французскую кровь при Азенкуре, был для меня все равно оправдан, тем более что этот человек – король и богат. То ли в порыве внезапной отваги, то ли от отчаяния я внезапно схватила Изабеллу за рукав ее расшитого золотом дорогого платья.
– Мне бы очень хотелось выйти замуж за Генриха! – Я услышала собственный голос как бы со стороны и отметила, что в нем звучит безысходность. – Если бы только вы могли напомнить ему о моем существовании!
В глазах Изабеллы появилось презрение к такой наивности, и я судорожно сглотнула, но затем вдруг спросила первое, что пришло мне на ум:
– Он молод?
Типичный вопрос для юной девушки. За ним последовал еще один:
– Он хорош собой?
Изабелла
– Глупые вопросы. Ты слишком назойлива, Екатерина. Ни один мужчина не захочет взять в жены девицу, нарушающую границы приличий. Королю Англии нужна тихая, послушная жена. – Она вдруг задумалась, и ее губы, изогнутые в элегантной презрительной усмешке, сурово сжались и вытянулись в узкую линию. – Но я, наверное, все-таки пошлю ему твой портрет; будем надеяться, что расходы на хорошего художника себя оправдают. – Ее губы снова улыбались, и в глазах появился азартный блеск, как у рыбака, внезапно придумавшего, как ему перехитрить щуку, слишком долго водившую его за нос.
– Возможно, еще не все потеряно и нам удастся сковать Генриха узами брака. И ты все еще можешь стать краеугольным камнем нашего альянса, ma petite Екатерина. О да. – Изабелла улыбнулась, на этот раз уже немного теплее. – Я это устрою.
И она устроила. А моя голова тем временем была заполнена мыслями о свадьбе.
Почему я так сильно желала этого замужества? Оно значило для меня гораздо больше, чем богатство и титул. Я знала, что этот брак откроет мне двери в другой мир: мир, который никак не может быть хуже того, где я провела свои детские годы.
По правде говоря, мне мучительно хотелось почувствовать близость, любовь. Так почему же я не могу обрести этого с Генрихом, королем Англии? И при этом совсем не важно, даже если он уродлив, как дьявол, или уже успел сразить наших благородных французских аристократов на поле брани. Я буду просто женой своего мужа, королевой Англии, и это станет для меня великим благом. А со временем, возможно, он полюбит меня, как и я его…
– Не дай ему возможности передумать, Кэт, – твердила навестившая меня Мишель; даже став герцогиней бургундской, она обо мне не забывала. – Ты не видела Генриха, не разговаривала с ним; он вдвое старше тебя. Он вспомнил о тебе лишь после того, как спросил об Изабелле. А потом о Жанне. А потом даже о Марии. – Мишель с циничной дотошностью перечисляла имена наших старших сестер, загибая пальцы. – Ты спросишь, каким образом я избежала этой участи? Вероятно, Генрих просто не знал о моем существовании. А теперь я уже занята, недоступна для него. – Когда она предостерегала меня, выражение ее лица было очень серьезным.
– Взгляни правде в глаза, Кэт. Генриху подошла бы любая дочь французского короля. Ведь речь идет не о любви, а о тщеславии. После того как Генриху отказали Изабелла, Жанна и Мария, самолюбие уже не позволит ему снова испытать подобное пренебрежение. И это единственная причина, по которой он продолжает настаивать – ведь ты последняя свободная принцесса крови.
Мне было нечего на это возразить, но я продолжала цепляться за мечты о золотом будущем.
– Генрих тут же забудет о тебе, как только ему покажут какую-нибудь новую кандидатку, – продолжала Мишель. – Как он может тебя увидеть, ведь ты заперта в монастыре? А если даже и увидит, ты для него далеко не самый привлекательный объект желаний. Если мы не сможем дать тебе в приданое сумму, близкую к двум миллионам золотых крон, которые потребовал Генрих, он будет смотреть на тебя как на нищенку и откажется от твоей руки – в который раз. А вскоре после этого Изабелла снова начнет орать на тебя, ведь ты больше не будешь представлять для нее никакой ценности.
Я тяжко вздохнула, но тем не менее продолжала лелеять по ночам заветные мечты; поначалу они горели ярко, будто манящие огни маяка на вершине горы, но шла неделя за неделей, вестей не было, и постепенно мои грезы померкли и стали напоминать трепетно мерцающее пламя свечи. Одинокая и покинутая, я обдумывала свое положение. Изабелла будет в ярости, из-за того что мне не удалось вызвать интерес у Генриха. Но еще хуже – гораздо, гораздо хуже – мне было при мысли о том, что он меня не хочет. Казалось, монастырь готов окончательно захлопнуть ворота, навеки сделав меня своей затворницей.