Запретная правда о Великой Отечественной. Нет блага на войне!
Шрифт:
8 июля, командир отряда им. Сталина (соединение А. Федорова) Г. Балицкий:
«Вчера наткнулись на вражеский отряд 300 человек, вооружены пулеметами, автоматами и минометами. Обстановка хреновая, но настроение бодрое… В свое время каждый куст был для партизана крепостью, но теперь этот куст является смертью для партизан, ибо враг сейчас сидит в лесу, он хорошо знает его… Коварный враг, что и говорить. Немец не всегда идет в лес, а эта сволочь находится в лесу и в маленьких хуторах, и поэтому националистические банды далеко опаснее, чем немецкие карательные отряды…».
Он же, 7 августа, район Ковельского ж/д узла: «Всякими способами мешают нам — партизанам — подходить к ж/д, делают везде нам
Советские («красные») партизаны были самым сильным, но не единственным вооруженным противником бандеровцев. Прежде всего они нанесли сокрушительньгй удар по отрядам Тараса Боровца (псевдоним «Бульба»). Боровец не был «красным», его даже нельзя назвать «бледно-розовым». Атаман действовал от имени эмигрантского правительства Украинской Народной Республики (антибольшевистское, «петлюровское» правительство, контролировавшее значительную часть Украины в 1918–1920 гг.) и ее «президента» Андрея Левицкого. Еще в конце 1932 г. Боровец создал на Полесье подпольную организацию под названием «Украинское Национальное Возрождение»; организация была малочисленной, а ее руководитель в конце концов попал в Березу-Картузску. Военное поражение Польши освободило узников концлагеря, в числе которых был и Боровец; в августе 1940 г. он нелегально перешел границу теперь уже советской Украины и приступил к формированию структур будущей Украинской Повстанческой армии.
В написанной после войны, в Канаде, книге воспоминаний («Армія без державы») Боровец описывает первые дни советско-германской войны в таком стиле:
«Часть фронтовых чекистов и комиссаров, если их не одолел и не перестрелял советский солдат, к своему счастью, на автомобилях и награбленных конях день и ночь бегут лесами и болотами на восток. За ними лезет туча местных энкавэдэшников, милиционеров, секретарей и глав всех районов, обкомов, которые до этого, как мошки и пиявки, точили живую кровь из нашего народа…».
Боровец не просто наблюдал за этими событиями, созданные им вооруженные отряды приняли в них активное участие — обстреливали отступающие подразделения Красной Армии, уничтожали диверсионные группы НКВД, создавали органы местного самоуправления. По согласованию с командованием вермахта Боровец создал в районе Сарны — Олевск (северо-восток Волыни) нечто вроде «антипартизанской республики». Одним словом, для бандеровцев он должен был бы быть «вполне своим», и он стремился к объединению сил с ОУН, ездил на переговоры во Львов, но непреодолимым препятствием стало нежелание Лебедя и Ко делиться с кем бы то ни было хотя бы крохами «влады».
К весне 1943 г. в отрядах Боровца (они же УПА, они же «Полесская Сечь») было порядка 5–6 тыс. человек. Это была серьезная сила, и бандеровцы отнеслись к ней очень серьезно. Создав значительное численное преимущество (к лету 1943 г. бандеровская «армия» насчитывала порядка 20–30 тыс. человек), усиленное превосходством в вооружении и военной подготовке командного состава, бандеровцы предъявили Боровцу ультиматум: сдать все, сдать название («украинская повстанческая армия»), оружие, личный состав. Напрасно атаман пытался воззвать к совести засліплених тоталітаристів, напрасно («Открытое письмо» от 4 августа 1943 г.) засыпал их потоком риторических вопросов («З цих категоричних поглядів дозволю собі запитати Вас: за що Ви боретесь? За Україну чи за ОУН? За українську державу чи за диктатуру в цій державі? За український народ, чи тільки за свою партію?»); напрасно взывал к задавленному террором населению («Трудящі України!.. Якщо бандерівські фашисти починають кидати в народ демократичні лозунги і говорять, що вони також боряться за єдність і за повну свободу трудящих, то ж чому вони цю єдність розбивають прагненням (стремлением) встановити безконтрольну диктатуру…»).
Один за другим отряды «Полесской Сечи» окружались и уничтожались — командиров передавали для «дознания» в руки Службы безопасности, рядовых повстанцев разоружали и предлагали добровольно вступить в бандеровскую УПА. Не желающих вступать добровольно расстреливали на месте. Вступившие «добровольно» оставались под постоянным наблюдением СБ и уничтожались при малейшем подозрении или же просто в рамках очередной кампании «чистки рядов». 19 августа 1943 г. боевики бандеровской СБ атаковали штаб «Полесской Сечи», где захватили в плен жену атамана, которую в ходе допроса замучили до смерти. Руководство ОУН(б) в специальном сообщении даже разъяснило, что Анна Боровец «була польським шпигуном (шпионом) серед українців», за что и была «засуджена ревтрибуналом»…
При такой занятости оставались ли у бандеровцев время и силы для борьбы против немцев? Странный вопрос, не правда ли? Кто же не помнит знаменитую строчку из дневника комиссара Руднева: «Националисты наши враги, но они бьют немцев». Ее цитировали тысячу и один раз; еще бы — сам комиссар легендарного Ковпака (и вроде бы даже еврей) признает… Ну что ж, звиняйте, панове, не я начинал разговор про дневник Руднева.
Указанная выше строка в дневнике есть. Вот эта запись от 24 июня 1943 года:
«…За эти дни, а особенно за последний день, нервы настолько напряжены, что я вторые сутки почти ничего не кушаю. Так как здесь такое политическое переплетение, что нужно крепко думать. Убить — это очень простая вещь; но надо сделать, чтобы избежать этого. Националисты наши враги, но они бьют немцев…».
Ни я, ни большинство моих читателей «настоящего пороха не нюхали». Спасибо судьбе. Но в турпоходе, надеюсь, случалось бывать каждому, посему каждый может оценить сам — до какой же степени нервного и физического стресса должен дойти человек, чтобы в лесу, «на свежем воздухе», кусок в горло не шел… В таком состоянии чего только не померещится… Судя по дневнику, в дальнейшем такой срыв у комиссара не повторялся, а вот упоминания про «националистов» идут одно за другим.
Запись от 30 июня:
«…Надоела эта комедия с этой сволочью. Собрался всякий националистический сброд, разбить их нет никакого труда, но это будет на руку немцам, и противопоставим против себя западных украинцев. Среди них только верхушка идейно сильна, а основная масса — это слепое оружие в руках националистических прохвостов. При первом ударе все это разлетится…».
Запись от 2 июля:
«…В наши руки попал ряд ценных националистических документов, которые показывают полное слияние немецких фашистов с украинскими националистами. Есть письмо Мельника, одного из националистических руководителей к германским властям (с просьбой) о помощи им оружием для борьбы с Московией… Нет никакого сомнения, что верхушка националистов обманывает рядовую массу в том, что они ведут борьбу против немцев, а на самом деле они ведут вместе с немцами и при их поддержке борьбу против советской власти…».
Запись от 5 июля:
«…Костяком и основой повстанческой Украинской армии являются полицейские западных областей. После занятия немцами западных областей Украины кулаки и репрессированные элементы пошли в полицию, которая грабила и убивала еврейские семьи, и этим грабежом жили, а когда немцы посадили их на паек, вся эта черносотенная сволочь, которой руководили националисты, забрала данное немцами оружие и ушла в леса. Здесь они объединялись по сотням и первой своей задачей поставили объявить беспощадную резню всему польскому населению. Началась страшная резня, целые села, районы, польское население самым зверским образом убивалось, причем зверски мучили и убивали детей, женщин и стариков, а все постройки предавали огню. Несомненно, что немецкая охранка здесь в этой национальной резне сыграла главную роль…».