Запретная
Шрифт:
Сердце Джейн затряслось под мощным натиском этих криков и в нём образовалась пустота.
«Нет, он не может обмануть, не может так поступить. Он бы нашёл способ предупредить меня, если бы у него не получалось» – парировала атаки чёрной мысли наша героиня.
Она представила взгляд Дональда и нежное сказочное одеяло стало укутывать её, заполняя пустоту в сердце. Вскоре оно снова сладко заныло.
«Фуф, как жарко» – вышла она из машины, закрыла её и пошла в сторону салона красоты.
Мужские взгляды, «облизывающие» её молодое, упругое тело и снимающие с него короткие синие шортики
«Это у меня таких, как он, может быть сотни, – подумала она. – Не придёт и чёрт с ним. С Кевином оторвёмся»
Джейн дошла до салона, с силой распахнула его дверь и застыла под удивлёнными взглядами всех, находившихся там, десяти человек. Шестеро из них: пять девушек и один чернокожий парень, были в униформах с надписями «Королева Львица» и трое из этих шестерых – включая чернокожего парня, – обслуживали клиенток.
Интерьер салона обдавал посетителей лёгким дуновением роскоши, смешанной со стилем. Разбирающиеся люди разбирали это дуновение на составные части и видели, откуда дует роскошь: от дорогих кожаных кресел и диванчиков чёрного цвета, огромных зеркал в деревянных рамах, большого шикарного стола для макияжа, трёх кондиционеров, потолка, усыпанного лампами разных форм и горящего по периметру оранжевым светом и блестящего кафельного пола с метровыми вазами на нём. Высоко развитое чувство стиля того, кто сотворил этот райский уголок, угадывалось по сочетанию перечисленной роскоши и всего остального с серыми кирпичными стенами, трёхметровым рисунком львицы с короной на голове на полу, бордовыми шторами и униформой служащих.
– Упс! Извиняюсь! – улыбнулась наша героиня. – Я думала она тяжелее, – показала она на дверь. – Я к Шону, по записи.
– Джейн? – спросил её единственный парень из присутствующих.
– Да. Шон?
Парень утвердительно промычал, быстро подошёл к ней, прикоснулся щекой к щеке и чмокнул воздух.
– Ты рано, – сказал он. – Ещё десять минут. Посиди пока.
– Хорошо. Приятно познакомиться, – присела она на диван у входа.
– Приятней чем мне тебе быть не может, – проговорил афроамериканец, возвращаясь к оставленной клиентке. – Кевин совершенно не умеет описывать красивых девушек, – сказал он, продолжив орудовать расчёской и брызгать лаком. – Его скудный язык… Хотя… – он остановился и оглядел Джейн с ног до головы. – Хотя в твоём случае я его понимаю. Такую красоту не описать, такую красоту надо видеть.
– Спасибо, – улыбнулась польщённая девушка. – Ты тоже красавчик.
– Спасибо, – последовал ответ, украшенный улыбкой и благодарным взглядом.
Кудрявые волосы Шона были выкрашены в жёлтый цвет. Они облегали верх его головы пышной шапочкой толщиной в пять сантиметров и плавно переходили в бритые бока и затылок. В левой ноздре – она была уже, чем у многих его собратьев по расе, но шире, чем у подавляющего большинства европейцев и азиатов, – красовался пирсинг с синим камешком. Ухоженное лицо с аккуратными бровями, длинными ресницами и пухлыми губами, жесты, сладкий запах парфюма и манера общения выдавали в нём гея даже по отдельности. Вместе они не оставляли сомнений в этом ни у слабослышащих, ни у слабовидящих и ни у тех, у кого был заложен нос. Стройная фигура шла как нечто само собой разумеющееся к данному набору, а высокий рост позволял описанной (или неписаной?) красоте светить дальше и привлекать – кого надо и не надо, – больше.
Через несколько минут он выпроводил свою довольную клиентку и позвал Джейн:
– Пойдём, красавица.
Красавица быстро и молча подошла, уселась в высокое кожаное кресло, стянула резинку с волос, распустив их и улыбнулась своему отражению в зеркале. Мастер стал разглядывать, щупать и раздвигать то с чем ему предстояло работать.
– Роскошные и здоровые, – констатировал он. – Насыщенный чёрный цвет… И кожа… Ты зожница?
– Да нет… На стадион хожу иногда. Побегать, на турнике повисеть. Но ем всё подряд.
– У тебя просто удивительно здоровый вид, – помотал головой парень. – Ты как увеличенный ребёнок. Без изъянов.
– Вау, – вырвалось у нашей героини. – Таких комплиментов я ещё не получала. Спасибо.
– Это не комплимент, это оценка профессионала.
– Тогда это приятно втройне. Брат тоже такой. Это у нас от бабушки. Мама говорит, что время было не властно над ней.
– Повезло тебе с генами. Выбрала причёску?
– Кевин сказал довериться тебе, – улыбнулась Джейн.
– Что ж он сам не доверяется? Сбривает свои красивые волосы. Изверг. Но советы дельные даёт. Не люблю, когда приходят с выбранными причёсками. Я создатель, творец. Мне не нужны картинки с бледными образцами.
Он стал орудовать расчёсками, лаком и плойкой, создавая нерукотворное чудо… нет, всё-таки рукотворное – его аккуратные длинные пальчики тоже принимали участие в создании черноволосого шедевра.
– Что ж ты одеваешься как попало? – спросил он. – Такая красота и в такой скорлупе.
Кевин предупредил Джейн, что Шон любитель говорить всё, что думает и никогда не врёт. Знание этих особенностей делало его похвалу более приятной, а критику невыносимее.
– Почему в скорлупе? – обиженно вытянула губы девушка. – Я чуть не утонула в мужских взглядах, пока дошла от машины до салона.
– Потому что вызывала чувство похоти и немножко чувство прекрасного. А нужно наоборот: очаровать всех чувством прекрасного, слегка подперченным чувством похоти.
– В платьях что ли постоянно ходить?
– Не обязательно. Блузки, бриджи, юбки, сарафаны, туники… У девушек нет недостатка в видах одежды. Вы можете одевать что угодно, миксовать мужские и женские вещи. Вас же не дискриминируют, как нас. Нужно блистать каждую секунду, милочка. Жизнь слишком коротка.
– Даже, когда выносишь мусор? – улыбнулась Джейн.
– Даже, когда выносишь мусор, – кивнул Шон. – Все и всегда должны вызывать друг в друге чувство прекрасного.
– Подперченного похотью.
– Да, этой энергией тоже нельзя пренебрегать.
– А ваши униформы какие чувства вызывают?
Чёрные штаны и такого же цвета футболки с золотыми надписями «Королева Львица» на спине и левой части груди вызывали так мало чего-либо у Джейн, что она могла с уверенностью заявить, что они не вызывают никаких чувств.
Руки мастера зависли в воздухе. Он упёр их в бока и прищурился на хитро улыбающуюся девушку в зеркало.