Запретное путешествие
Шрифт:
Но-Кхан промолчал.
«Вот же упрямец! – злилась яутка. – Иногда очень хочется стукнуть его чем-нибудь хорошенько. Строит из себя гордого яута».
Насупившись и скрестив руки на груди, Эврид откинулась на спинку кресла и молча продолжала злиться на охотника, с которым переплелась ее судьба.
Спустя вечность, как показалось золотоволосой яутке, перед ними предстала их родная планета Науд-Аурит’Сеней, окруженная поясом из множества метеоритов разных форм и размеров. Над красно-оранжевой планетой восходили два ярких солнца, освещая ее яркими лучами. Один из таких лучиков ослепил девушку, сидящую в корабле. Судно приблизилось к красно-оранжевому гиганту и начало плавно входить в атмосферу. Расступившиеся перед ними грязно-коричневые облака, висящие над планетой, открыли вид на город, окруженный джунглями, красующийся своими гигантскими металлическими постройками.
Корабль подлетел к огромной посадочной площадке и плавно приземлился на поверхность. Возле него вмиг собралось несколько яутов, приготовив свои длинные острые копья. Любопытные жители стали немного поодаль и наблюдали за всей этой картиной. Трап корабля опустился вниз и оттуда вышел высокий охотник, статной и уверенной походкой приблизившийся к остальным яутам, готовым атаковать незваных гостей. За Вождем неуверенно проследовала молодая яутка и встала за его спиной, несмело поглядывая на окружающих.
– Не может быть! – воскликнул один из стражей порядка, оглядев представшего перед ним охотника. – Вождь? Неужели это вы?!
Остальные яуты изумленно переглянулись и медленно опустили свои копья.
– Неужто забыли своего предводителя? – прорычал Но-Кхан.
– Как мы могли! – снова проговорил тот же охотник, опускаясь на одно колено и преклоняя перед Вождем голову. Остальные тут же последовали его примеру и склонились перед доблестным воином в уважительном поклоне. Но-Кхан посмотрел в сторону и увидел Старейшину, стоящего на порожках одного из самых больших зданий, окруженного высокими колоннами.
– Пошли, - скомандовал Вождь, схватив Эврид за руку и потащив ее за собой.
Приблизившись к Старейшине, не отрывающего от них взгляда, Но-Кхан и яутка склонились в почтенном поклоне, став на одно колено. Старый охотник оценивающе окинул их взглядом.
– Вождь? – окликнул он доблестного воина голосом полным уверенности и серьезности.
– Да, Старейшина, - Но-Кхан поднял голову и посмотрел на старого охотника.
– Я рад, что ты смог выжить, - Старейшина слегка склонил голову набок, показывая тем самым свое уважение к Вождю. – Это та самая яутка? – охотник перевел взгляд на Эврид, которая в ту же секунду настороженно посмотрела на него. – Встань!
Девушка послушно выпрямилась. Сердце уже выстукивала ритм страха и волнения, дыхание стало прерывистым, руки начинали предательски дрожать, и яутка сжала их в кулаки. Где-то в глубине души била тревога, предупреждая об ужасной опасности, но Эврид глубоко вздохнула, пытаясь вернуть спокойствие и желая смириться с тем, что ее может ожидать.
– Схватить ее, - проговорил Старейшина, кивнув двум яутам, стоявшим неподалеку и ждущим приказ своего вожака. Те вмиг подошли к златовласке и крепко схватили ее за руки. Эврид вскрикнула от отчаянья и попыталась вырваться, но все усилия были напрасны, слишком сильны были тиски этих охотников.
– Ведите ее на площадь, где стоит корабль, и приготовьте к казни, - приказал Старейшина.
От последних слов дыхание девушки перехватило, а глаза расширились от ужаса.
– Нет! Прошу! – заливаясь слезами, вскрикнула яутка.
Но-Кхан поднялся и посмотрел на нее, но маска скрывала его лицо и глаза, которые сейчас были наполнены печалью и жалостью. Он продолжал смотреть вслед удаляющейся яутке, молящей о пощаде. Он был не в силах возразить приказу старшего.
Эврид привели на указанное место. Один из охотников усилием заставил ее опуститься на колени на сухую от жаркого климата землю, которая сейчас окропится ее кровью и возьмет в себя эту влагу. Другой охотник встал впереди девушки и обнажил кривой и острый наручный клинок длиной в полметра, занеся его вверх для удара. Яутка тихо всхлипнула, и слезы вновь прочертили полоски по щекам. Она медленно и обреченно закрыла глаза, слегка приподнимая голову и готовясь к неминуемому наказанию. Но «палач» ждал приказа своего вожака и пока не спешил отбирать жизнь у золотоволосой преступницы, что нарушила закон Кодекса Чести. Кто-то из толпы зевак произнес имя виновницы дрогнувшим и срывающимся голосом, и Эврид сразу узнала, кому принадлежит этот голос. Девушка открыла глаза и увидела лучшую подругу, которую в бессознательном состоянии поддерживал один из молодых яутов, на лбу которого виднелся витиеватый знак, оставленный ему предводителем во время первой охоты.
«Прости, Манула, - печально подумала Эврид. – За то, что заставила волноваться, а теперь страдать из-за моей казни».
Старый охотник медлил отдавать распоряжение убить провинившуюся яутку, как бы ожидая чего-то. И он ждал не зря…
– Старейшина? – прозвучал уверенный голос Вождя. – Позвольте попросить Вас пощадить эту преступницу.
Старый охотник усмехнулся.
– Однажды я уже сделал это! Почему и в этот раз я должен пощадить сие дитя? Что же заставило самого Вождя попросить меня об этом? Есть какие-то веские причины?
– Да! – незамедлительно ответил Но-Кхан, продолжая смотреть на преступницу.
– Какие же? – прорычал Старейшина, прищурившись.
– Она беременна, - спустя мгновение произнес Вождь.
– Хм… - ухмыльнулся старый охотник. – Надеюсь, от тебя?
– Да…
Старейшина задумчиво застрекотал горлом.
– Но-Кхан, я поручал тебе следить за этой яуткой.
– Этим я и занимался, когда был на другой планете и искал корабль, чтобы вернуться обратно.
– Но, кажется, ты перестарался, - усмехнулся старый охотник. – И теперь эта молодая яутка носит под сердцем твое дитя.
Вождь недовольно застрекотал, восприняв слова Старейшины, как укор. Но это недовольство быстро испарилось, потому что сейчас он ждал ответа Старшего охотника. Будто решение о казни или пощаде предназначалось для него самого, а не золотоволосой яутке, которая с замиранием сердца ждала удара от кривого клинка «палача». Эти минуты ожидания, казалось, длились вечность, заставляя нервы натягиваться, словно струны.