Запретное путешествие

Има-тян

– Отпустите ее! – наконец проговорил Старейшина, и Но-Кхан облегченно вздохнул. – Подойди ко мне, дитя.

Эврид не верила собственным ушам и глазам. Неужели удача вновь благоволит ей? Ее губы задрожали от напряжения и бушующих эмоций внутри. Она поднялась с колен и незамедлительно направилась к тому, что снова пощадил ее. Девушка припала к ногам Старейшины, шепча слова благодарности. Старый охотник только слегка усмехнулся и, одним легким движением когтистой руки, поднял яутку на ноги. В этот же момент со всех сторон послышалось перешептывание окружающих, удивленных и возмущенных

из-за того, что преступницу во второй раз помиловали.

– Что за недовольство? – грозно спросил Старейшина, оглядев толпу зевак, собравшихся рядом.

– Почему вы опять пощадили ее?! – выкрикнула одна из возмущенных яуток.

– На то есть веская причина, которую мне поведал наш Вождь, - гордо ответил вожак, указывая на Но-Кхана плавным жестом руки.

Все разом воззрились на доблестного охотника. Он же смотрел только на золотоволосую девушку, что стояла перед ним и изумлено вглядывалась в его маску, украшенную витиеватыми иероглифами.

– Наш Кодекс Чести гласит, - начал повествовать Старейшина, - что Воин не имеет права поднять оружие на ребенка и беременную самку.

– А это тут причем? – снова возмутилась та же яутка.

– Эта преступница, - спокойным голосом продолжил объяснения Старый охотник, - носит под сердцем продолжение рода нашего доблестного Вождя! – от этого заявления сразу послышались удивленные возгласы в толпе. Сам же Вождь даже не шелохнулся и не удостоил толпу зевак своим вниманием. Его глаза, скрытые под тонкими линзами маски, наблюдали за реакцией золотоволосой яутки, которая дрожащими руками коснулась своего живота, и сердце ее увеличило ритм.

Эврид, услышав слова Старейшины, просто не поверила собственным ушам. Мысли в голове панически забегали, воспроизводя в памяти недавние события. Ее хрупкая тонкая рука непроизвольно коснулась области живота, а губы беззвучно проговорили: «Этого не может быть!». Но воспоминания о той самой ночи, которую она провела с Но-Кханом, четкой картиной всплыло в сознании. Сердце в ту же секунду заколотилось в груди, разнося по жилам холодное волнение. Через мгновение глаза яутки начала застилать темная пелена, а сознание, против воли хозяйки, ускользало куда-то вдаль, погружая в пустоту. Обмякшее тело Эврид начало стремительно падать навстречу твердой лестнице из камня кораллового цвета, но Вождь, будто уже ждущий такого исхода, молниеносно обхватил златовласку, прижав к мускулистому торсу сильными когтистыми руками. Подхватив ее на руки, Но-Кхан облегченно выдохнул. Теперь его главному сокровищу ничего не угрожало… Он повернулся к Старому охотнику и преклонил голову в почтительном поклоне.

– Я благодарен Вам, Старейшина, за ваше милосердие.

– Только есть одно «но», Вождь!

Но-Кхан тут же поднял голову и заглянул в холодные глаза вожака.

– Эта яутка отныне будет жить за пределами нашего города, пока наш славный народ сам не даст согласие на то, чтоб она может возвратиться.

Эти слова заставили Но-Кхана помрачнеть. Но против воли самого Старейшины он пойти не мог. Но ничего. На то он и Вождь, чтобы находить выход из любой ситуации. А уж в этой, он не пожалеет ни сил, ни средств, чтобы обеспечить ее и их еще не родившегося ребенка

жильем, провизией и водой. Найдя искорку надежды в этих мыслях, Но-Кхан вернул себе уверенность и вновь преклонил голову перед Старейшиной. Не обращая внимания на все еще восклицающий народ, он гордой походкой пошел прочь, унося на руках золотоволосую яутку…

Эпилог

– Мама! Мама! Там какая-то тетя пришла, – пискляво крикнул маленький яут, подбегая к матери с золотыми волосами и нежной улыбкой на лице.

– Не кричи так, сынок.

– Привет, Эврид! – воскликнула рыжеволосая яутка, спеша обнять свою подругу. – Как же я рада, что Вождь все же разрешил мне навещать тебя.

– И я очень рада снова увидеть тебя, Манула.

– А это твой сын? – яутка обратила свой взгляд на маленького статного яута.

– Да, - улыбнулась Эврид, посмотрев на свое чадо.

– Он очень похож на отца… Кстати, - спохватилась Манула. – Вождь снова улетает вместе с новобранцами.

– Когда? – оживилась Эврид.

– Сегодня. Они уже собираются на большой площади. Может, и ты придешь туда?

– Но мне запрещено появляться в городе! – возразила златовласка.

– А ты спрячься в кустах и никто тебя не заметит, - улыбнулась Манула.

– Мама! – снова воскликнул маленький яут. – Я тоже хочу увидеть своего папу.

Мать присела на корточки перед своим сыном и, вздохнув, ласково улыбнулась.

– Хорошо, Йейинде. Только недолго и никакого шума!

– Я буду тих, как крадущийся Каинде амедха! – сразу просиял малец.

– Мой ты храбрый, доблестный воин, - засмеялась Эврид, подталкивая его на выход из хижины, где они проживали недалеко от основного города…

Огромная толпа народа скопилась на главной площади, откуда уже собирались улетать на своем величественном корабле новоиспеченные воины. И никто даже не заметил две фигуры, выглядывающие из густых кустов джунглей. Вот уже по металлическому трапу гордо и смело ступают новобранцы, ряды которых замыкал статный доблестный охотник, на маске которого были высечены витиеватые иероглифы. Возле самого входа он внезапно остановился и посмотрел в сторону густых зарослей. На тонких линзах маски выявились две четкие знакомые фигуры. Одна, что поменьше, настойчиво махала ему маленькой когтистой ручонкой. Вождь узнает их где угодно. Это были его маленький сын и длинноволосая яутка, с которой невидимой нитью сплелась его судьба.

– Когда я выросту, - залепетал маленький яут, обращаясь к матери, - я стану таким же смелым и сильным воином, как мой отец!

– Конечно, Йейинде! – улыбнулась Эврид и снова посмотрела в сторону корабля.

Вождь слегка преклонил голову и увидел, что яутка сделала то же самое.

– Я буду ждать тебя! – донесся до охотника далекий голос златовласки.

– Я знаю, Эврид, - совсем тихо ответил Вождь, и вошел внутрь величественного корабля, который через некоторое мгновение взмыл в небо и на высокой скорости помчался в пространство бесконечного космоса…