Запретные отношения
Шрифт:
За полтора часа до того, как занавес разъедется в разные стороны, прогоняем некоторые моменты в постановке. Все на время забывают свои заботы, тревоги в реальности, мы есть в моменте, в единстве с музыкой и выученных па.
За полчаса все уже нервно ждут начало, чтобы перестать накручивать себя и переживать. Еще несколько минут и играет музыка, как бы сообщая нам, что вот-вот в зале потухнет свет и наступит наше время. Мы в танце с музыкой покажем настоящую историю, заставив всех зрителей переживать, сочувствовать, радоваться и огорчаться.
Свет прожекторов бьет в глаза. Я улыбаюсь, совсем не видя ничего перед собой. Прикрываю на мгновение
Нервы скручиваются в морской узел. Адреналин херачит по максимум. Все настолько остро, настолько трепетно, что не сразу чувствую тупую боль в пальцах ног, не чувствую слабость в теле. Понимаю, что со мной что-то происходит, когда сбиваюсь с ритма. Это происходит незаметно для зрителей, но заметно для участников спектакля. На меня тут же устремляются десятки глаз с немым вопросом. Я взглядом отвечаю, что все в порядке. Сгребаю волю в кулак и держусь на чистом упрямстве, мне нужно дотанцевать, потом можно и помереть.
Против воли ищу глазами в зале Назара. И нахожу. Он сидит между мамой и Дарией, смотрит на меня. Он сейчас для меня как маяк в темноте. Я ориентируюсь на него. Даже с расстояния чувствую его поддержку. А еще чувствую, что он восхищен мной.
Последние аккорды, я замираю посредине сцены и тяжело дышу. Занавес медленно отсекает нас от зрителей. Слышны аплодисменты и крики “браво”, “бис”. Я еле стою на ногах, из последних сил улыбаюсь. Когда вновь ослепляют софиты, едва не оседаю на дощатый пол, но меня поддерживает мой партнер, вовремя заметив мое состояние. Когда занавес окончательно закрывает сцену от зала, меня перестают поддерживать, и я падаю как подкошенная, как срезанный стебель. Я вижу, как ко мне бегут встревоженный руководитель и его помощник. Слышу, как кто-то зовет на помощь, кто-то меня приподнимает, кто-то хлопает по щекам. Я ничего не чувствую. Мне хочется спать. Сейчас, когда премьера позади, когда я сделала все, что могла, могу позволить себе расслабиться и отдохнуть. Закрыв глаза, проваливаюсь в беспросветную тьму.
18 глава Назар
— Назар —
Прихожу в себя, когда занавес скрывает от меня сцену и артистов на ней, а вокруг начинают громко аплодировать и кричать “бис”. Я смотрю на мать, она улыбается. Дария тоже выглядит довольной. Один я нахожусь в каком-то вакууме и не могу прийти в себя. Выступление Миры меня ошеломило. Более того, я погрузился в какой-то транс. Ее танец завораживал и заставлял за всем следить, затаив дыхание. Точнее я следил за каждым жестом, движением только Миры, остальные участники меня не интересовали.
— Пойдем, поблагодарим лично артистов, — мама поворачивается ко мне.
Я киваю в знак согласия, выдавливая из себя улыбку. Дария, выйдя в проход, тут же цепляется за мою руку и начинает щебетать о своем впечатлении от представления, которое мне неинтересно. Нестерпимо хочется от нее избавиться и сейчас же увидеть Миру, сказать, как я восхищен, как я поражен ее талантом.
Не знаю, кого мать хочет осчастливить своим покровительством, я сделаю все возможное, чтобы это была Мира. Это будет самое малое с моей стороны, что я могу сделать для своей малышки. У меня не раз мелькала мысль во время концерта отправить ее за границу, чтобы ее талант оценили не только в нашей стране, но и за рубежом. И ее оценят. Просто невозможно остаться равнодушным, глядя на ее тонкие кисти, щиколотки, на то, как она порхает на сцене, подобно бабочке.
Мы выходим из зала, подходим к служебному
— Нужно “вызвать скорую”, - слышу я за дверью гримерки, когда мы замираем перед ней. Сердце тревожно сжимается. Я переглядываюсь с мамой. Она выглядит встревоженной.
— Похоже кому-то стало плохо, — тихо предполагает мать, толкая дверь. Она заходит первой, за ней Дария, только потом я. Мне требуется несколько секунд, чтобы сориентироваться в происходящем вокруг. Одна секунда и я оказываюсь около неподвижного тела Миры.
— Мира! — шиплю сквозь зубы, приподнимая ее голову и легонько хлопаю по щекам. Она не реагирует.
Мне становится совершенно плевать, что на нас смотрят люди, в том числе мать и Дария. Я начисто забываю о существовании других людей. Сейчас весь мой мир сходится на бледном лице Миры с закрытыми глазами.
— Мира, детка, давай открывай глаза, — умоляю я девушку, беря ее руку, и нащупываю на запястье едва различимый пульс. Он еле бьется, как у умирающего лебедя.
Мне становится страшно. Я страх давно перестал испытывать, но сейчас в мою голову начинают лезть ужасные мысли. Например, что Мира впадет в кому и больше не посмотрит на меня своими колдовскими глазами, не сведет ими с ума. А если умрет… Как мне жить?
Подхватываю Миру на руки, не смотрю ни на мать, в глазах которой стоит вопрос, ни на Дарию, которая выглядит растерянной и потерянной. Танком пру через любопытную толпу на выход. Мне вслед что-то кричат, не слышу. Сейчас важно доставить малышку к надежным врачам и привести ее в чувство. Заставлю ее проверить вдоль и поперек, чтобы исключить любую болячку в зародыше. Потом отправлю в какой-нибудь закрытый санаторий, чтобы ее никто не тревожил, и она смогла отдохнуть.
Кто-то на выходе протягивает плед, я укутываю в него Миру. Крепче прижимаю девушку к груди, будто кто-то порывается ее у меня отнять.
— Что ты, блин, творишь, Назар? — несется мне в спину вопрос, но при этом брат, а это Наиль, достает у меня из кармана пиджака ключи от машины.
Я усаживаю Миру на заднее сиденье, придерживая ее голову. Смотрю на Наиля, он без слов меня понимает. Кивает, обегает машину спереди, я сажусь рядом с малышкой, устраивая ее голову на своем плече.
Машина несется на допустимой скорости, еле сдерживаюсь, чтобы не попросить брата поддать газу, но понимаю, в центре города невозможно разогнаться. К счастью, пробок нет, мы пролетаем все светофоры на зеленый свет.
Смотрю на Миру. Она по-прежнему без сознания, кажется, что совсем не дышит. Если бы ее грудь не приподнималась, подумал, что малышка уже не со мной. Прикрываю глаза, прижимаюсь щекой к ее макушке, стискивая зубы. Слышу, как Наиль звонит нашему семейному врачу, сообщает, что мы сейчас будем возле его клиники.
Пытаюсь самостоятельно поставить диагноз, прежде чем медики официально его скажут. У нее какая-та скрытая болячка, пожирающая ее изнутри? Мать тоже долгое время от многих скрывала свою неизлечимую болезнь. Но надеюсь, что Миру это не коснется, она слишком молода, еще многое нужно ей успеть. Например, полюбить правильного и свободного мужчину и быть любимой. Родить ему таких же красивых детей, как она сама. Стресс? Это вероятнее всего. Слишком большая нагрузка на нее легла перед концертом. К этому еще прибавить недостаток сна и полное отсутствие аппетита, хроническую усталость — удивительно, как еще сумела выложиться на полную во время концерта.