Запретный ангел
Шрифт:
– Это какая-то твоя очередная игра? Давай же, Холбери, вставай и заходи в дом, – я начинал злиться, поскольку эта девушка вела себя сейчас странно.
Вырвав из ее рук рамку, я надеялся таким образом заставить ее подняться, и это сработало, потому что в ту же секунду она резко вскочила на ноги, бросившись прямо на меня, повторяя снова и снова лишь одно слово: «Отдай!». Быстро отступив назад, я шагнул в сторону дома, чувствуя, как по моей спине колотят ее кулаки. Разуметься я отдам ей эту дурацкую рамку, как только она зайдет внутрь. А потом в какой-то момент ее крик обрывается, и я слышу шумный всплеск воды за спиной. Кажется, она поскользнулась на скользких бортиках у бассейна и свалилась прямо в воду. Кладу рамку на шезлонг и, даже не оборачиваясь, возвращаюсь в дом. За спиной по прежнему слышно, как она барахтается в воде мне приходиться оглянуться, чтобы убедиться, что она выбралась с бассейна. Джалия почти полностью погрузилась в воду, размахивая руками, будто не умеет плавать
– Здесь уже нет глубины, можешь отпустить меня.
Но Джалия лишь быстро качает головой, крепче прижавшись к моей груди, думая, что я брошу ее здесь, и мне приходиться подхватить ее на руки, чтобы полностью вытащить из бассейна. Когда ее ноги оказываются на газоне, она быстро отпускает меня и бежит в дом, по пути хватая свою рамку из шезлонга. Стоит записать еще один пунктик с водой к списку ее страхов. Он мне еще пригодиться. О да, я веду в голове целый список того, что ей не нравиться и чего она боится, чтобы потом с наслаждением использовать это против нее. Наверное, я слишком быстро сдался, увидев ее там, тонущую в воде. Я бы с легкостью мог позволить ей утонуть, и тогда бы моя личная вендетта была бы окончена. Но я не мог позволить ее темной душе так просто умереть.
Мне пришлось снова подниматься к себе, чтобы принять теплый душ и переодеться. Организм требовал сделать пару затяжек, но я решил не увлекаться сигаретами перед матчем, который должен состояться уже через две недели, поэтому пришлось опять спускаться вниз, чтобы заварить новую чашку кофе. Но меня, похоже, опередили. Джалия сидела спиной ко мне. Она также успела переодеться, но ее светлые волосы все еще были влажными после бассейна. Мне не хотелось ее видеть, но и игнорировать нужду в кофеине из-за нее я тоже не собирался. Когда прохожу мимо нее, замечаю чашку нетронутого чая в ее ладони и ту самую рамку с обгоревшей фотографией. Какое-то время на кухне повисает напряжение, а потом, когда я насыпаю пару ложек молотого кофе в турку и ставлю на плиту, Джалия вдруг начинает говорить:
– Мне было девять. Мы только сбежали с Ирана и приехали в Портленд к тете. Потом папа решил отвести нас с мамой к океану. В тот день была пасмурная погода, но мы все равно пошли на пляж.
Я не понимаю, зачем она мне это говорит, но пока закипает мой кофе, я делаю вид, что не слушаю ее и смотрю в окно.
– Папа сказал, чтобы научиться плавать, сперва нужно научиться нырять, и тогда ты почувствуешь равновесие и перестанешь боятся воды. На берегу было не так страшно, но потом мы зашли глубже и я снова сделал глубокий вдох, чтобы нырнуть. Я гребла слишком быстро, а потом, когда увидела темное дно, то запаниковала и попыталась вынырнуть, но мои ноги все еще не доставали ко дну. А когда я обернулась, папа оказался намного дальше, чем я предполагала. Я слышала, как он кричал, чтобы я немедленно возвращалась обратно, потому что начинался шторм, и волны становились выше моей головы. Я пыталась грести к берегу, но вода уносила меня все глубже и глубже. А потом все случилось слишком быстро.
Пока она говорила, я все еще смотрел в окно, делая маленькие глотки своего кофе. Конечно же, я мог насладиться им и в своей комнате, но мне почему-то хотелось дослушать ее историю.
– Папа внезапно оказался рядом. Он начал подталкивать меня к берегу, а потом я вдруг перестала чувствовать его руки на своей спине. С каждой секундой волны становились все выше, и одна из них толкнула меня прямо в руки мамы. Она поймала меня уже почти у самого берега. А когда она вытащила меня, то начала искать глазами папу. Я сказала, что он был со мной, и тогда мама приказала ждать ее на берегу, пока она пойдет его искать. Я видела как мама заплывала все глубже и глубже в поисках папы, а потом одна из волн накрыла ее с головой, и я больше ее не видела. Пляж быстро опустел из-за шторма. Я все ждала и ждала, когда они вернуться, и надеялась, что мои родители сейчас выплывут. Но они так и не вернулись. С тех пор я больше никогда не заходила в воду.
Джалия замолкает, и я почему-то чувствую себя паскудно, поскольку не знал, что ее родители утонули, а если бы и знал, то не стал бы отнимать у нее воспоминания о них, сжигая ту коробку с альбомами. Так вот почему она так отчаянно хотела спасти эту рамку с последней фотографией. Я открываю рот, чтобы сказать, что мне жаль, но тут же замолкаю, поскольку не должен давать слабину. Эта девушка слишком хитра, и наверняка весь этот слезливый рассказ был придуман лишь для того, чтобы разжалобить меня. Но я на это не поведусь. Как нельзя кстати вспоминаю один из пунктиков, который так сильно ее раздражает. Это бардак на кухне. Быстро разворачиваюсь к столешнице, чтобы оставить немытую чашку прямо у нее под носом. Ее взгляд опущен, пока она перебирает пальцами браслет из маленьких зеленых бус на левом запястье, и я зачем-то тоже опускаю взгляд на ее руку, на секунду замечая две белые полоски чуть выше от пущенного украшения. Эти старые шрамы были очень похожими на умышленные порезы. Сколько же секретов храниться в этой девушке? Кажется, за один только вечер я узнал о ней больше, чем за все наше общение до этого. Так и не решившись заговорить с ней, я возвращаюсь в свою комнату в надежде послушать музыку и лечь сегодня пораньше. Но спустя несколько минут мне пришлось убавить звук, поскольку внизу, похоже, кто-то ругался, и это явно был голос моего отца. Было странно снова слышать крики отца. В последний раз он ругался еще с мамой, когда та забыла погладить его дурацкую рубашку перед очередным важным совещанием. Интересно, что такого натворила его любимая иранка, что он так сильно взбесился. Отбросив наушники в сторону, я направился к дверям, чтобы узнать, в чем там дело.
– Как ты вообще посмела сообщить ректору, что Дейтон не ходит к тебе на занятья? Это ты его надоумила исключить моего сына из-за пропусков? – ледяной тон отца эхом отдается по всему дому.
– Я всего лишь сказала, что так больше не может продолжать. Он должен ходить на занятие, иначе может не сдать выпускной экз… – женский голос тут же обрывается, и в следующую секунду раздаться звонкий удар.
Застываю у перил, с силой сжимая деревянный поручень, пока наблюдаю за тем, как Джалия пытается поднять с холодного кафеля, прижимая ладонь к губам. Он реально только что ударил ее из-за меня?
– О, не смотри так. Ты сама вынудила меня это сделать, и я непременно сделаю это еще раз, если ты посмеешь хоть заикнуться о пропусках Дейтона. Если понадобиться, ты сама напишешь за него долбаный экзамен и поставишь высший ему бал, поняла? – отец присаживается на корточки напротив нее, от чего девушка быстро кивает, пытаясь отползти, и он вновь хватает ладонью ее лицо.
– Хорошая девочка. А теперь свари мне кофе. Я сегодня жутко устал.
Кажется, будто этот жестокий мужчина и вовсе не мой отец. Но то, что он только сделал, было слишком даже для этой змеи. Да, она заслуживает боли и страданий. Но, черт возьми, она ведь женщина, и бить ее было низким поступком.
Глава 4
Однажды вечером, вернувшись с тренировки, я планировал посмотреть вечерний футбольный матч в компании друзей и пары баночек холодного пива. Вот только Кид променял меня на свидание с какой-то черлидершой из группы поддержки, а Мэдисону повезло меньше, ему пришлось сегодня вести младшую сестру на каток, потому что он проспорил ей желание. К счастью, у двоих баночек пива в холодильнике на сегодня не было никаких планов, и я надеялся, что с удовольствием проведу с ними вечер перед телевизором. Только диван и журнальный столик были уже заняты, но как говориться, нет хозяина, значит и курица не его. И тогда банки с пивом приземлились прямо поверх кучи распечаток, после чего, плюхнувшись на диван, мои ноги опустились вслед за пивом. Схватив ноутбук, я хотел откинуть его в сторону, но мое внимание привлекло открытый шаблон из программы по презентациям. Стоп! Если я не ошибаюсь, то завтра у Джалии должна была быть итоговая проверка, прежде чем ее окончательно утвердят на должности преподавателя в моем колледже. В голове тут же зародилась идея испортить ее презентацию и сорвать завтрашнее занятие в целом. Похоже, я все же пойду-таки на психологи. Такое зрелище я точно пропустить не могу. А потом, когда я отпил пару глотков прохладного напитка, слегка забрызгав ее распечатки, пришла Джалия и мы опять повздорили за место в гостиной.
Этим утром у меня было прекрасное настроение, потому что как раз таки следующее занятье было по психологии. Я заранее договорился с Кидом и Мэдисоном, чтобы они каким-то образом сумели вывести Джалию из кабинета на пару минут. За это время я должен был успеть загрузить вирусное видео на ее ноутбук и закинул его на третий шаблон ее презентации. Нужно было дать ей немого времени, чтобы заставить врасплох, и третий слайд как раз был подходящим вариантом. После выполненного дела мне нужно было явиться уже после нее, чтобы Холбери ни о чем не догадалась. Теперь мне приходиться караулить ее за углом, чтобы все пошло по плану. К счастью парни справляться на ура, заговорив девушке зубы, а после вмести с еще несколькими ребятами из моего потока они входят в аудиторию. Я выжидаю еще минуту и заметив ректора в конце коридора, с грохотом открываю дверь, ловя удивленные взгляды. Еще бы они не удивились. Спустя два месяца учебы сам Дейтон Саверс явился на занятие к его чертовой мачехе. Уверен, об этом будут судачить еще не один день. Джалия замолкает на полуслове, увидев меня в дверном проеме. И пока я иду к задней части аудитории, чтобы занять свободное место с Кидом, девушка не говорит ни слова, словно боится, что если сделает мне замечание, я могу передумать и уйти.