Запретный плод
Шрифт:
— Почему ты мне не позвонил? — шмыгаю носом.
На губах Роберта появляется скудная улыбка.
— Мелинда, я обошелся с тобой не самым лучшим образом. Да, я засранец, но не наглец.
— Почему она… она так быстро? — мой голос вновь начинает дрожать, и я никак не могу связать слова в предложение. — Ведь с этой болезнью некоторые борются не одни год.
Роб нервно потирает свои ладони и закусывает нижнюю губу, вижу, как по его лицу вновь скользнули слезы.
— Врачи сказали, что мы слишком
— Но ведь можно было попытаться, — я никак не могла принять эту ядовитую мысль. Нет, это выше меня и моего понимания.
— Не в нашем случае, даже деньги и какие-либо связи были бессильны.
Закрываю глаза и тихо вздыхаю, словно только что услышала свой собственный приговор.
— Она умерла на моих руках, — внезапно заявляет Роберт.
Я с ужасом и состраданием смотрю на него.
— Родители разговаривали с докторами, а я остался, и через несколько минут… — Он осекся и обхватил голову руками, точно обезумевший.
Всё это похоже на какой-то кошмар, жуткий до дрожи во всем теле кошмар.
Аккуратно подсаживаюсь к Роберту и обнимаю его за плечи. Я испытываю боль утраты, но она ничто в сравнении с его страданиями.
— Почему? — заходясь в рыданиях, спрашивает Роберт. — Почему именно она?
Я прижимаю его голову к своей груди и поглаживаю бывшего по спине, словно маленького ребенка.
— Ей было всего четырнадцать, за что? — его голос надрывается и тонет в мучительных всхлипах и слезах.
Я крепче прижимаю его к себе и вновь начинаю плакать. Это какое-то безумство! Безумство, что не имеет конца!
Боюсь, всем нам понадобится ни одни год, чтобы эта тема утратила силу причинять боль. Впрочем, это невозможно, она постоянно будет задевать струны наших чувств, мысленно возвращая к этому страшному дню.
Я не старалась утешить Роберта, ведь это бесполезно, тем более полнейшее вранье. Нет смысла говорить, что всё будет хорошо, ведь это не так. Хорошо не станет никогда. Будет терпимо, но точно уж не так, как раньше.
В такой ситуации какие-либо утешительные слова будут лишними и ненужными. Лучше просто побыть с человеком и постараться хотя бы частичку той боли, что он испытывает, впитать в себя и облегчить страдания.
Прошел, наверное, ни один час. Мы лежали у камина и просто смотрели в потолок. Роберт крепко держал меня за руку.
Постепенно тишина стала не тягостной, а скорей всего уместной. Мы были погружены в свои мысли, и никто из нас не говорил и слова.
Но вот Роберт поднялся на локтях и внимательно на меня посмотрел. Его изумрудные глаза стали красными, прежней блеск исчез, и, казалось, в них осталась одна лишь пустота.
— Мелинда, — тихо обратился он.
— Что?
— Прости меня, пожалуйста. Я столько всего
— Я тебя прощаю, я тоже не пай-девочка. Что было, то было. Ты знаешь, что я не могу долго держать обиду.
— Да, знаю, — Роб едва заметно улыбается.
Внезапно зазвонил мой мобильный.
— Прости, я на несколько секунд, — встаю на ноги и, взяв телефон, выхожу в прихожую. Звонил Адриан.
Что-то случилось? Почему он звонит?
— Алло? — произношу я.
— Мелинда? Как ты? С тобой всё хорошо? Твои родители переживают. Они тебе звонили не один раз, — его тон серьезен.
— Черт, я не слышала. Я у Роберта, его родители еще не приехали с кладбища, и я всячески стараюсь поддержать.
— Вы одни? — Адриан явно шокирован.
— Да, — отвечаю я.
— Мелинда, диктуй адрес, я приеду за тобой.
— Не нужно за мной приезжать, всё хорошо, я сама доберусь.
— Диктуй адрес, — Адриан стоит на своем.
— Нет, я всё равно скоро приду домой.
— Хорошо, — глубокий вздох. — Хорошо, я тебе целиком доверяю, но прошу, быстрей возвращайся.
— Как скажешь, скоро буду дома.
— Я люблю тебя, — с придыханием произносит Адриан.
— И я тебя.
Возвращаюсь в гостиную — Роберт уже сидит на полу.
— Роб, слушай, я не хочу тебя оставлять в таком состоянии, но мне уже пора домой.
— Да, конечно, я всё понимаю.
— Ты только не отчаивайся, я приду к тебе, если ты захочешь.
Бывший на меня смотрит с великой благодарностью в глазах.
— Спасибо тебе, давай я тебя хоть домой проведу. Темнеет рано, мало ли, какой-то придурок пристанет.
Я не стала отказываться, ведь в словах Роберта была доля логики.
Снег, видимо, так и не прекращался с самого утра: на обочинах выросли небольшие горки сугробов, а на деревьях возникли белоснежные шапки, что казались пушистыми-пушистыми, как мех.
— Приходи, когда захочешь, — заявил Роберт, останавливаясь у моего дома.
— Хорошо, ты только держись, ладно? Мы с этим справимся. Я не стану говорить всякий банальный бред, просто знай, если тебе нужно будет с кем-то поговорить, ты знаешь, где меня найти.
Роберт крепко обнимает меня и мне ничего не остается, как обнять в ответ.
— Еще раз большое тебе спасибо, — шепчет он и целует меня в висок.
— Не за что, — слабо улыбаюсь.
Как только мы разрываем объятия, я вижу, как у входных дверей возникает фигура. Уже начало смеркаться, и было плохо видно.