Запретный плод
Шрифт:
— Послушай, — произнесла она голосом присяжного поверенного, — давай договоримся по некоторым вопросам.
— А именно?
Его несколько игривая интонация провоцировала и раздражала, но Дейзи имела большой опыт урегулирования спорных вопросов и игнорировала провокацию.
— А именно о перемирии на некоторое время, устраивающем нас обоих.
Герцог рассмеялся, это был смех победителя.
— На некоторое время, — произнес он, — в самом деле?
Глядя на нее, он подумал, что либо эта женщина будет принадлежать
— Не согласен, ваша честь, — спокойно сказал он, — а если соглашусь, то потребую два тысячелетия перед вечностью.
— Будь серьезнее, Этьен, мне не до шуток. — Но я в самом деле не согласен, дорогая, и я не шучу. — Это что, похищение?
— Не думаю, но все может статься. Я ведь непостоянен.
— А я не собираюсь падать тебе в руки, как… как все остальные.
— Ты, дорогая, совершенно не то, что все… остальные, поверь мне…
Он произнес это так тихо, что Дейзи едва расслышала. Резко выпрямившись, он отдернул штору ближайшего окна.
— Этьен…
Ответа не последовало. Может, он и не услышал — ее голос тоже был очень тихим — а может, был поглощен открывшейся перед ним панорамой.
— Я не знаю, что нам делать.
Герцог всетаки слышал ее слова, потому что медленно повернул голову, как будто ему было очень сложно отказать себе в удовольствии смотреть в окно, и медленно кивнул.
— Значит, нас уже двое.
— Мне нужно больше, чем твое внимание на несколько часов или несколько дней… — Ее темные глаза увлажнились. — Или несколько недель…
— Я не собираюсь приносить тебе извинения за свою жизнь, это ничего не изменит. Важно, как я понимаю, в состоянии ли я дать тебе какието гарантии. С кемлибо другим я бы солгал и дал любые обещания. Ты видишь, как я изменился? И потому я не могу тебя обманывать. Самое смешное, что это действительно так. Скажу откровенно, может, это поможет. Ты для меня — глоток свежего воздуха, ты — радость, которой я не знал. Я впервые в жизни безоговорочно счастлив, когда мы вместе. Я хочу, чтобы это чувство длилось вечно. Я хочу тебя навсегда. Но мир сделал меня циником, или я сам стал циником… В любом случае, я могу только сказать: я рад сделать что угодно, лишь бы удержать тебя.
Это прозвучало, как у юноши, который приглашает свою партнершу на первый тур вальса. Его тон был полон глубокого уважения и вежливости, и Дейзи пришла в замешательство. Она всматривалась в его лицо. Может, он просто более опытен в этих вопросах, чем она, и умеет выбрать нужный тон, нужный момент и нужную женщину? Может, он изощренный хитрец?
— Не нужно, Этьен. Не настолько я неопытна и наивна.
Он улыбнулся ее словам, так как она была самой образованной женщиной из тех, кого он знал.
— И все же я ловлю себя на том, что мне
Масса гладких и удачных ответов, которые подошли бы для любой женщины, немедленно пришли ему на ум, но вместо этого он просто сказал: «Хорошо». Так как эта женщина была слишком важна для него, для всего его существа. Очаровывать ее стандартным набором фраз было неуместно. Все слишком неустойчиво, не стоило рисковать.
— «Хорошо»? И ничего больше от мужчины, считающегося самым непостоянным в Париже? — Она пристально, критически вглядывалась в него. Его простой ответ она восприняла как самоуверенный. — Неужели я, по крайней мере, не заслуживаю…
— Дейзи, пожалуйста… — мягко перебил он. Ее гнев вдруг улетучился, глаза встретились с его глазами.
— На этот раз это для тебя не игра, правда? — выдохнула она, переполняясь необъяснимой радостью и в то же время опасением. Слишком много значил он для нее. Но она помнила, что отдавала большую часть своего сердца человеку с неважной репутацией.
— Нет.
— Мне страшно.
— Я могу изменить это, — глаза его были соблазнительно, волшебно зелеными.
— Да, тебе это очень легко. Я знаю, ты можешь, но я очень практична, Этьен, мне нужно будущее и вне твоей спальни.
Он не знал, что и ответить. Вернее, знал. Он совсем недавно осознал тот факт, что нужно чтото делать со своим браком.
— Я поговорю с Шарлем.
— О чем, Этьен? — Господи, как будто он не знает чегото, что знаю я?
— Я собираюсь поговорить о разводе.
Дейзи обомлела, но все же сумела выговорить:
— Я что, выгляжу такой наивной? — Удивляясь сам себе, Этьен попытался полностью осмыслить свои слова. И, подумав, он вдруг понял, что это были не просто слова, а осознанное решение. Единственное, что он обязан был сделать, — в первую очередь поговорить с Изабель.
— Нет, дорогая, никто не примет тебя за деревенскую простушку. — Он улыбался и был откровенно рад принятому решению. — Это надо было сделать много лет назад.
— Этьен, ты трезв? — внезапно она усомнилась, не действие ли ликера сказывается на его странном поведении. Она ведь едва знала его, за исключением двух наполненных страстью дней, проведенных вместе.
Его семья была родовита, как сама Франция. Семья Изабель тоже. Их брак был браком по расчету. Герцог де Век не мог игнорировать тысячелетнюю традицию.
— Помоему, не совсем.
— Я так и знала. — Теперь нашлось разумное объяснение его сумасбродству.
— Я слишком легкомысленно влюблен, чтобы быть трезвым.
— Ты сумасшедший.
— Наверное.
— Ну спасибо, — сказала Дейзи, недовольная таким ответом.
— Принимай решение, дорогая, — мягко предложил герцог.
Он был мечтой любой женщины, и Дейзи не была исключением. Она была достаточно честна сама с собой, чтобы признать ту радость, которую он принес в ее жизнь.