Запретный плод
Шрифт:
– Андрей, я говорю на полном серьезе, если ты мне опять изменишь, даже хотя бы один раз, мы с тобой расстанемся. И тогда уже пути назад не будет.
– Да понял я, понял, – страстно прошептал он, пытаясь снова поймать мои губы. Ещё минут пять мы целовались, и потом, не в силах дождаться пока дети уснут, закрылись в своей спальне.
Незаметно февраль подошёл к концу, и первый месяц долгожданной весны радовал всех своими солнечными и тёплыми деньками. Жизнь моя наконец-то немного устаканилась, вошла в прежнюю колею. Все было как раньше, пожалуй, даже ещё лучше, будто и не было этих нескольких месяцев разочарования. Андрей теперь практически не задерживался на работе, если это и случалось, то очень редко, гулял и играл с дочками, а по выходным мы все вместе ездили за покупками и обедали в разных кафе и ресторанах. И, казалось бы, живи и наслаждайся жизнью, я изо всех сил так и пыталась делать, но все
Не знаю, по этой причине, или по какой другой, однажды вечером возвращаясь с работы, стоя на светофоре и увидев рядом с собой машину Макса, я совершила очень некрасивый и даже опасный манёвр, о котором впоследствии мне пришлось крепко пожалеть.
В машине он был не один, рядом сидела Инна, а Макс наклонился к ней и поцеловал прямо в губы. Казалось бы, что в этом такого, она ведь его жена, между нами давно все кончено, и мне бы просто проехать мимо, но этот его поступок вызвал во мне просто бешеный ураган эмоций. Не знаю, что на меня нашло, но я резко надавила на педаль газа, едва загорелся зелёный, вырвалась вперёд и нагло подрезала Макса, после чего снова нажала на газ и помчалась дальше. Почему-то в тот момент я не понимала, насколько это идиотская выходка, скорее наоборот, я была горда собой, и даже ухмыльнулась, когда увидела в зеркало заднего вида, как Макс дал по газам и стартанул за мной. Видимо у него тоже проблемы с адекватностью поступков, даже несмотря на присутствие рядом жены. Но радость моя была недолгой, переведя взгляд с зеркала обратно на дорогу, я с ужасом увидела маленького мальчика, неизвестно откуда взявшегося прямо посреди проезжей части. За его спиной был огромный ранец, наверное, больше его самого, и он быстро бежал прямо мне под колёса. Я изо всех сил стала давить на тормоз, ударив кулаком по сигналу, мальчик вздрогнул и остановился, уставившись на меня. Мне удалось затормозить прямо перед его носом, и я с облегчением вздохнула. Но не успела я перевести дух, как в следующую секунду почувствовала мощный удар, похоже, кто-то врезался в меня сзади. Неудивительно, ведь я так резко затормозила. И откуда только взялся здесь этот пацан? Другие машины тоже остановились, и мальчишка с ранцем пользуясь ситуацией быстро перебежал остаток дороги, даже не оглянувшись. Я вышла из машины и обошла ее сзади, с неприятным чувством обнаружив, что машина, которая в меня врезалась – это машина Макса. Я подбежала к нему и открыла дверь:
– Ты в порядке? – спросила я, чувствуя как паника окутывает меня с ног до головы.
Удар был сильный, весь перед БМВ Макса был всмятку. К тому же сработали подушки безопасности, по всей видимости хорошо стукнув обоих пассажиров по лицу. У Макса из носа стекала тоненькая струйка крови, а Инна откинулась на спинку сиденья и не двигалась. Похоже, она была без сознания. Макс, тоже обнаружив это, принялся трясти свою жену за плечи:
– Инна, Инна, очнись! – девушка не реагировала, и он повернулся ко мне со словами, – Надо скорую.
Я оглянулась по сторонам на сгущающийся со всех сторон поток машин, ещё минут десять-двадцать и на этом месте возникнет самая настоящая пробка, всегда возникающая здесь по будням в час пик.
– Они будут ехать долго, – сказала я Максу, почувствовав, как от волнения пересохло в горле, – Давай я отвезу вас в больницу, здесь как раз недалеко.
– Давай, – сказал Макс, пытаясь привести свою жену в чувства, но безуспешно. Я бегло осмотрела свою машину, она практически не пострадала: небольшая вмятина на бампере сзади, разбитая фара и погнутый номер. К счастью, багажник открывался и закрывался, я быстро закинула туда оба детских автокресла, отстегнув их от заднего сиденья своего авто. Макс вынес Инну из машины на руках и аккуратно уложил на заднее сидение, сам сел рядом, устроив её голову у себя на коленях. Я прыгнула за руль и плавно тронулась с места, стараясь вести машину максимально быстро и аккуратно. Только бы все обошлось! Ведь Инна беременна, и если с её ребёнком из-за этой аварии что-то случится, я никогда себе не прощу. По дороге Макс позвонил Марсу, попросил вызвать для его разбитой машины эвакуатор, сообщив ему место аварии. После мы ехали молча, я иногда проглядывала на него через зеркало заднего вида, заглядывая в его лицо, которое было очень взволновано.
– Макс, мне так
– Пожалуйста, молчи, – прервал он меня.
И я больше не проронила ни слова.
Спустя пятнадцать минут мы подъехали к больнице. Макс также на руках вынес Инну из машины, и мы вместе побежали к дверям приёмного покоя. Нас встретил молодой врач в немного помятом белом халате и с усталыми красными глазами.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы попали в аварию, моя жена без сознания, её ударила подушка безопасности... – объяснил Макс.
Врач махнул рукой медбрату, и тот быстро прикатил медицинскую каталку для транспортировки пациентов в лежачем положении, и помог Максу аккуратно уложить на неё Инну.
– Доктор, я прошу вас, моя жена беременна. Проверьте, все ли в порядке с ребёнком, – умоляюще посмотрел на него Макс.
– Какой срок? – спросил он, приподнимая её веки и проверяя пульс.
– Честно говоря, я точно не знаю, – растерялся Макс, – Месяца три.
– В сто четвертую её, срочно, – сказал врач, обращаясь к медбрату, а сам вновь повернулся к Максу, – Значит, Вы её муж?
– Да, – ответил тот.
– Хорошо, пройдемте с нами.
И они все вместе пошли по коридору быстрым шагом, и вскоре скрылись за дверями с табличкой с цифрами «сто четыре». Я шла за ними и остановилась перед самой дверью, не осмелившись войти внутрь. От мысли, что с ребёнком Макса могло что-то случиться, мне становилось дурно, и я принялась ходить из стороны в сторону, чтобы хоть немного отвлечься от тягостного ожидания. Вспомнила, что опаздываю забрать дочек из садика, позвонила мужу и попросила его сделать это. К счастью, он оказался не занят и согласился помочь. Я присела на кушетку возле палаты сто четыре и стала молиться. Господи, только бы с ребёнком Макса все было в порядке! Ну какая же я дура! Зачем было подрезать Макса, ехала бы себе спокойно, сейчас с девчонками были бы уже дома. Прав был мой муж, забрав тогда у меня ключи от машины, нельзя доверять мне водить, я опасна для общества. Не знаю, сколько времени я молилась и ждала, сидя под дверью, может быть минут пятнадцать-двадцать, а может и меньше, только мне показалось, что целую вечность. Но, наконец, дверь резко открылась, будто от пинка, и наружу вышел Макс, на его лице читалась ярость. Я вжала голову в плечи, ожидая самого худшего. Он прошёл несколько шагов, пнул урну так, что она улетела в другой конец коридора, потом подошёл вплотную к стене и прикоснулся к ней лбом. Я боялась пошевелиться, все ещё лелея уже совсем слабую надежду на благополучный исход, но здравый смысл мне подсказывал, что, судя по реакции Макса, произошло самое страшное. Поднявшись, на ватных ногах я подошла к нему сзади, желая обнять, утешить, попросить прощения. Но успела лишь протянуть руку, как тут же в очередной раз вздрогнула и отдёрнула ее, потому что Макс вдруг со всей силы несколько раз долбанул кулаком по стене:
– Сука! Чертова сука! Ненавижу! – прорычал он.
Я сделала несколько шагов назад, развернулась, и побежала к выходу, не помня себя от обиды и страха. Ни на секунду не останавливаясь, я добежала до своей машины, прыгнула за руль и дала по газам. Летела домой, не разбирая дороги, едва успевая смахивать слезы, градом катившиеся по моим щекам. И только припарковавшись у себя во дворе, немного успокоилась. Ненавидит. Он меня ненавидит. И этого мало, я себя сама теперь ненавижу. Как я буду жить с этим? Я не представляла, как смогу справиться с чувством вины. Как смогу посмотреть им в глаза.
С тяжёлым сердцем я поднялась домой, когда муж открыл дверь, и спросил, что случилось, не выдержала и опять разрыдалась.
Он долго успокаивал, отправив дочек ждать в свою комнату. Я прорыдалась и все ему рассказала, умолчав о своём маневре вначале и том, кто именно в меня врезался.
– Ты ни в чем не виновата, – сказал муж, выслушав меня, – Это он в тебя врезался, значит, он не прав. Дистанцию соблюдать надо.
Я всхлипнула и положила голову ему на плечо, продолжая рыдать. Андрей обнимал и гладил по голове, успокаивая разными словами, и убеждая меня, что я ни в чем не виновата. Не знаю, сколько я проплакала, но в итоге все же пришлось взять себя в руки, потому что испуганные дочери стали все чаще высовывать из комнаты свои носики, интересуясь, что случилось с их мамой, и почему она превратилась в ниагарский водопад.
Мы поужинали, и вскоре все улеглись спать, только мне было не до сна. Я долго ворочалась с боку на бок, в итоге улеглась на спину и уставилась в потолок. Андрей давно уснул и мирно посапывал рядом. А ко мне в голову все лезли и лезли мерзкие мысли, одна хуже другой. Внезапно в темноте засветился мой телефон. Звук я на ночь всегда отключала, но связь работала, однако было удивительно, что в это время мне кто-то звонил. Я потихоньку, чтобы не разбудить Андрея, выскользнула из под одеяла, взяла телефон и на цыпочках вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. На экране шёл вызов от Марса, разволновавшись не на шутку, я ответила шёпотом: