Заратуштра, или Хождение духа Ницше
Шрифт:
Люди одного этноса непременно должны быть друг другу комплиментарны не по основам близости ума, но по основам духа, по основам рождения в общем окружении предков, то есть по основам разума, ибо ум есть лишь способность понимать и соображать жизненное, ум легко захватывается соблазнами, но задача разума, как высшей формы ума, состоит в способности различения истинного от ложного, и, наконец, в принятии решения о том, что не следует делать, а что делать надлежит непременно – в укрепление Добра; разум – сущность человеческой души.
На уровне интуиции это отлично понимали друзья Заратуштры, стараниями которых была запущена для передачи всем и вся от начала и до конца
Да, Заратуштра был рождён вне горских земель, и поэтому не мог быть комплиментарен местным населенцам в полной мере. Однако его учение смогло улечься в сознании народа, в сознании преданных ему учеников; всякий взгляд толпы, который всегда настроен в своём первом шаге на отбор «свой-чужой», не мог ошибиться. Настораживал только коллективный разум толпы базарной площади города Пёстрой коровы.
Но что же Исадвастар? Тот сказал себе: зачем же искать разделяющих идеи где-то вне своего рода, когда кто может быть более предан и верен учителю, как не собственные дети и внуки, коих к тому времени уже тринадцать народилось у него! Впрочем, внучка в расчёт не шла.
Эта идея показалась Неопознанному Совестью блестящей. Внутриклановая, корпоративная религия с верой в единого бога – вот гарантированный путь к успеху. Да и момент для начала пути – более чем удачен: Заратуштра уже не в счёт (но как же он в этом ошибался!), да и Нагорная проповедь ещё не произнесена ни Первым, и ни Третьим из идущих.
*
Только познавший неудачи может стать избранником Хитрости. И первым её фаворитом стал Исадвастар в тот момент, когда его озарила конгениальная сатане идея:
«Нельзя, ни в коем случае нельзя навязывать народу забытьё своего прошлого, предлагая с новой идеей начать свою жизнь с чистого листа! Это всё одно, как если бы дать голодному лишь часть от буханки хлеба, спрятав б'oльшую половину за пазухой, – он не насытится и, поняв, что стал обладателем лишь части, неминуемо захочет стать обладателем целого; и он будет искать и искать, пока не найдёт, если даже ему придётся переступить черту; а если ему и не дадут найти, то, всё равно, голодными снами о целом он изведёт и себя и всех окружающих.
О, эти сны! Как может сознание, лишённое связи с предками и лишённое уважения к ним, из кончика «хвоста слона» достроить образ предков – образ самого «слона», не видя того, что было… спрятано за пазухой? Неминуемо ослепшие народы будут выстраивать химеры: своё Начало один будет представлять в виде дракона, но другой народ будет полагать иначе, говоря, что от шакала соседи произошли: ведь «хвостик» так очевидно напоминает им об этом! И это – достаточное основание к тому, чтобы все народы перессорились, постоянно слыша от соседей много «нового» о себе 30 .
30
Центральный храм Мекки был уставлен тремястами шестьюдесятью образами богов всех известных тогда религий – для того, чтобы каждый приезжающий в город купец имел возможность помолиться
Ни в коем случае нельзя выстраивать Историю народа от нового начала, но только от всеобщего Изначалья! Точка ZERO – не проститутка, которую можно свободно передвигать на Оси Времени и для каждого народа по-своему!
И пусть это Начало будет общим для всех, и это Изначалье дам всем я – Исадвастар, но пусть из только что созданных чад Создатель в Своё Число отберёт лишь лучших человеков; не все будут избранными Им, ибо я вложу в уста нового бога слова: «Этот народ Я образовал для Себя, он будет возвещать славу Мою». Из этой фразы будет следовать простой и единственный вывод: все остальные народы тот бог создал не для Себя и только в качестве Instrumentum vocale, то есть неодушевлённых предметов, обладающих лишь даром речи.
Следовательно:
с остальными народами (как единственно и останется полагать Его «избранным»!) и цацкаться не стоит, ибо, что может стоить мусор без цены?!
можно будет смело и безо всяких угрызений совести заниматься откровенным грабежом других народов, «испрашивая» у неизбранных и вещей серебряных, и вещей золотых, то есть всего того, что по определению принадлежит избранным и исключительно им, и только лишь по какому-то недоразумению оказалось в руках Instrumentum vocale;
годы мира нужно будет превратить только в короткие антракты истории человечества, ибо чем скорее перебьют друг друга Instrumentum vocale, тем большее жизненное пространство останется для избранных;
домом своим можно будет смело считать всю планету Земля, ибо о каком местечковом местоположении нации и о каких границах-преградах, о какой Отчизне может идти речь, если Бог печатью единственности именно «избранных» пометил?! Родина избранного народа – вся планета!
И образ нового бога я не только создам, но и клятву с него возьму:
Слушай, народ Мой! – Грянет глас Нового бога, – Клянусь дать тебе города, которых ты не строил, с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, с колодезями, которых ты не высекал, маслинами, которых ты не садил и будешь есть и насыщаться… И поступите с остальными народами так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, рощи их вырубите и истуканов их сожгите огнём.
Если состряпать из уже известного и вычитать из табличных текстов преданий народов Аккады только то, что будет цементировать мой собственный род, народившееся затем потомство будет априори водружать самосознание выше какого-либо иного людского сообщества. Всем идущим к Добру останется только поле, усеянное сирыми и убогими – Insrumentum Vocale, мусором без цены, – ибо поле избранных будет уже занято, и вспахивать его будет плуг моего бога! Нет! Уже нет смысла погружать своё имя в Историю как «звезды Второго Исы»! Я буду зваться внуками своими Отцом избранных, а по праву этой избранности и Отцом всех множеств!