Заратустра. Путь восхождения.
Шрифт:
Стала ли она уже для себя самой избавительницей и вестницей радости? Предала ли забвению дух мщения и скрежет зубовный?
Пока воля не превзойдет самое себя, она не может забыть прошлого. А если вы не можете забыть прошлое, вы в его цепях. Последняя функция воли - превзойти себя, выйти за свои пределы.
В этом Заратустра и Гаутама Будда согласны. Они шли разными путями - Будда называет это состояние «отсутствием желаний», а Заратустра называет это «отсутствием воли».
Вы пришли домой. Нечего желать, нечего хотеть. Вы достигли исполнения, актуализации своего потенциала. В вашу жизнь пришли цветы.
... Так говорил
НОЧНАЯ ПЕСНЬ
7 апреля 1987 года
Возлюбленный Ошо,
Вот и ночь: громче голос бьющих ключей. И душа моя - бьющий ключ.
Вот и ночь: просыпаются песни влюбленных. И душа моя — песнь влюбленного.
Что-то неутоленное, неутолимое есть во мне: оно хочет говорить. Жажда любви оживает во мне и говорит языком ее.
Я - свет: о, если бы стал я ночью! Но в том и одиночество мое, что опоясан я светом. ... В сиянии собственных лучей живу я и поглощаю пламя, от меня исходящее.
Мне неведома радость берущего; и не раз думал я:
стократ блаженнее крадущий, нежели дающий.
В том бедность моя, что вовек не устанет дарить рука моя; в том ревность моя, что вижу я взоры, жаждущих и тьму, просветленную желанием. ...
Куда исчезли слезы очей моих? Где мягкость сердца моего? О, одиночество всех дарящих! О, молчание посылающих свет!
Многие солнца кружатся в пустоте пространства: всему темному говорят они светом своим. Для меня же они немы. ...
Вот и ночь: быть бы мне светом! И жаждой Ночного! И одиночеством!
Вот и ночь: словно родник, бьет из меня желание говорить.
Вот и ночь: громче голос бьющих ключей. И душа моя — бьющий ключ.
Вот и ночь: лишь теперь просыпаются песни влюбленных. И душа моя - песнь влюбленного.
...Так пел Заратустра.
Из известных просветленных Заратустра больше всех поэт, певец, танцор. Даже его проза поэтична, даже его слезы - чистая радость, даже его молчание говорит, и говорит о том, о чем нельзя сказать. Все его движения, все его жесты - это движения танцора, полные такого грации, исполненные такой красоты, что в долгой истории человечества его не с кем сравнить. Он не верит в Бога, но говорит: «Я могу поверить в Бога, если он способен танцевать». Он верит в танец жизни, он верит в песню, которую поет вся вселенная.
Он абсолютно другой, чем все эти люди, которых вы привыкли считать святыми, мудрецами, божьими посланниками, пророками, мессиями. Он слишком человечен, чтобы претендовать на всю эту чепуху, и слишком гордится званием человека, чтобы быть пророком или мессией.
Он настолько исполнен как человек, что даже Богу нечего дать ему. Он переполнен любовью, переполнен желанием поделиться, переполнен мечтами, грандиознейшими мечтами - мечтами о том, что люди преобразятся и станут сверхлюдьми, превзойдут все животное в человеке, трансцендируют все посредственное и уродливое, достигнут высот чистого сознания, блаженства, экстаза
Подобные люди - величайшая редкость. Каждое его слово так красиво, что даже двадцать пять столетий не смогли отнять их свежести, их оригинальности. У него не оказалось ни одного преемника, он до сих пор остается одинок в этой необычайной чистоте и экстазе, и быть может, навсегда останется без товарища - так он высок; у Эвереста не может быть товарищей.
Вот и ночь: громче голос бьющих ключей. И душа моя - бьющий ключ.
Многие великие люди молились, чтобы их души вывели из мрака к свету, от смерти в бессмертие, от неправды к истине. Заратустра не из таких. В его силах саму тьму преобразить в новое измерение существования. Нет никакой необходимости создавать противоречие между темнотой и светом, между днем и ночью. У дня есть своя красота, но есть и свои недостатки. Свет всегда на поверхности; в нем нет глубины. Свет всегда зависим, он зависит от определенного топлива, и когда горючее кончается, свет меркнет. У света есть причина: он - следствие.
Даже огромное Солнце, миллиарды лет дающее нам свет, стареет, и каждый день его запас беднеет. Ученые говорят: не исключено, что через несколько миллионов лет оно истратит все свое топливо, всю энергию. Оно станет погасшей звездой, и в тот момент, когда Солнце погаснет, жизнь на нашей планете немедленно исчезнет - она зависит от солнечных лучей, она питается солнцем.
У дня есть свои прелести, у дня есть утро, пробуждение деревьев и птиц. У дня есть своя особенная жизнь, но нет нужды выбирать между днем и ночью, ибо у ночи тоже есть своя красота, своя истина.
Темнота безмолвна; в сравнении с тишиной тьмы свет очень беден. В тишине есть глубина, невероятная глубина, и тишина ночи - не тишина могилы, эта тишина, полная песен - множества песен. У звезд свои песни, свои танцы; собственная песня, свой танец у луны. Даже земля, погруженная во тьму, не мертва - она полна жизни, в ней есть музыка; имеющий уши может почувствовать ее. Ветер, шумящий в соснах, приносит свои песни, и вода, бегущая с гор, танцует свой неповторимый танец.
Заратустра приветствует и то и другое. Зачем создавать противоречие, если вы можете иметь и то и другое? «Выведи меня из мрака к свету» - это значит, что вы боитесь темноты, вы все еще ребенок. «Выведи меня из мрака к свету» - это не что иное, как молитва страха. Ведь с другой стороны ночь - это отдых, расслабление, обновление, приготовление к наступающему дню. Она снимает с вас всю усталость, она очищает всю пыль, собранную днем, и утром вы опять молоды, свежи и готовы к творчеству. Но именно в утробе ночи вы обретаете эту свежесть, эту молодость и энергию.
Именно ночью к человечеству приходили все великие мечты. Тысячи лет могли уйти на то, чтобы они стали реальностью, но все, что стало реальностью, сначала приходило к человеку как сон. Ночь - не только утроба, освежающая вашу жизнь, это также утроба, где к вам приходят все мечты о будущем прогрессе.
Заратустра вообще не хочет выбирать. Его весть - невыбирающее осознание, жизнь в невыбирающем осознании, которое радуется всему, чем одарило вас существование. Зачем держаться за свет, почему бы ни познать также и красоту тьмы? Зачем держаться за жизнь, почему бы ни отправиться за приключениями в неведомые края смерти? Те, кто молились: «Господи, выведи нас от смерти к жизни», должно быть, испытывали глубокий страх, у них были навязчивые идеи. Но человек, который боится смерти, не может полно жить, потому что смерть и жизнь неразделимы, точно так же, как тьма и свет.