ЗАРАЗА
Шрифт:
Бамос, он же Рома, он же Роман Домингос, был ниже, но не особо тоньше и сильно старше. Весь состоял из противоречий. Уж не знаю, действительно ли горячая кровь испанского отца, но Бамос на задании и Бамос на гражданке – это были два разных человека. Хладнокровие и выдержка, присущие снайперам, напрочь исчезали, стоило только прозвучать команде «вольно». И будто меняли человека на вспыльчивого и гиперактивного. Сложнее всего было с ним выпивать – вообще не понятно, шутит он или пивную кружку поудобней взял, чтобы в толпу сейчас прыгнуть. Порой одного неверного слова хватало, чтобы потом половину гонорара отдать полиции, а другую владельцам разгромленного заведения. Снайпер он был высококлассный, хотя
Еще к своим я причислял Ксению, она же Ксюха, она же просто Ксю, – нашего хакера и гуру информационных войн, прибившуюся к нам после одной из спасательных операций. Ее как раз и спасали, когда она взломала очень обидчивую корпорацию…
В окружающий мир я включился, когда мы приехали на временную базу. В Калининграде офиса у нас не было, так что арендовали ангар в промзоне с прилегающим к нему баром. Хотя, назвав ту дыру баром, я ей польстил.
Слепка из нескольких гаражей, низкие потолки, измазанные черкашами синего мела, потасканный бильярдный стол с замусоленным и прожженным бычками сукном, пара больших плазм с претензией на комфортный просмотр спортивных трансляций, несколько столов и диваны. Грязновато, но привычно и главное – и бар и ангар стояли на отшибе и легко охранялись.
Приехали, разгрузились, перегруппировались и загрузились обратно. Раненых отправили в бар, временно ставший лазаретом. Пару человек на охрану, а остальные погнали Романа Юрьевича дальше по маршруту.
После еще одного медосмотра я завалился на диван перед телеком. Шикнул на Мирного, попытавшегося переключить на спорт-канал и залип на очередные новости из Сьерра-Леоне. На экране выступал мужичок в полном костюме химзащиты, только забрало поднял и то дергался и нервничал, руки все время тянулись, чтобы его закрыть. По низу экрана побежала бегущая строка, объясняя, что это ученый вирусолог из какого-то там британского университета.
«На данный момент у нас отсутствует полная картина того, что происходит в стране. Учитывая неразвитую медицину, мы даже не знаем точное число заболевших и как протекает болезнь. Можем судить только о людях, обратившихся за медицинской помощью в некоторых элитных районах Фритауна. На данный момент уже двадцать семь подтвержденных случаев.
Единственное, что мы точно можем утверждать – это не ковид, не новый штамм. По первым симптомам кажется, что мы вернулись в средние века и это эпидемия бешенства. Те больные, кого мы можем наблюдать в продромальном периоде и в стадии разгара, ведут себя характерно для «рабиес вирус». На первой стадии – это температура, усталость, бессонница. Через несколько дней повышается чувствительность к малейшим раздражениям органов чувств, больные начинают бояться света, воды, становятся раздражительными и буйными. При этом никто не помнит, что их кто-то укусил, но у всех есть следы на теле.
Единственное, что мы сейчас можем, это вводить пациентов в искусственную кому в надежде, что иммунная система справится сама. А иначе дальше паралич, потеря личности и извращенный аппетит.
Но еще раз повторюсь, что происходит в других районах страны, да, даже города, просто страшно предположить. Больницы практически отсутствуют, а с верованиями местного населения и любовью к лечению посредством колдунов и магии, я даже боюсь предположить, что нас ждет. Так что я полностью поддерживаю решение закрыть страну на карантин».
– Че там чешет этот умник в костюме гандона? – пришел Мирный и протянул мне бутылку пива. – Пей, пока Платон не видит, он там в штабе с импортным профессором. Рвется и мечется, давно его таким не видел.
– Говорят,
– А Катька туда же поехала? – Мирный мечтательно улыбнулся. – Вот не была б твоей сестрой, давно бы подкатил.
– Ага, только ты не ту мышцу качал, подкатилка-то не выросла. – Я пытался шутить, чтобы снять напряжение, но выходило плохо. Херово, когда младшая сестра в стране, где начинается жопа. – Не, ну она там не одна же. Их там целая делегация поехала, организуют эвакуацию-то. Не бросят наши своих же, вывезут.
Вроде, как бы, рано еще волноваться. Столько ковидных страхов, да ограничений пережили, Катька в первую волну в Италии почти месяц просидела, выехать не могла. Но я понимал, что говорю это все не Мирному, а себе, чтобы сбить накатившуюся тревожность.
В бар вошла Ксюха, держа подмышкой ноутбук, с которым никогда не расставалась, и, высмотрев меня с Мирным, двинулась к нам. По пути огрызаясь на стандартную порцию комплиментов. Народ хоть и сидел побитый, да перебинтованный, но Ксюху все равно не смог пропустить. Да ее и мертвый не пропустит. Стройная, этакая подруга байкера в кожаной куртке и таких же штанах, подчеркивающих аппетитный упругий зад.
– Андрей, – не дав ни мне, ни Мирному ничего сказать, сразу начала Ксюша, и протянула мне смартфон. – Это важно. Ты в штабе телефон оставил, а он орет дурниной, там уже десятки пропущенных вызовов.
Я похолодел. Глядя на свой старый простенький «редми», который я использовал только для гражданской жизни, и куда звонить могли только родители да сестра.
Бляяяять. Дрожащими руками я выхватил телефон, пролистал уведомления о пропущенных. Два первых от сестры, остальные от отца. Что-то было и на автоответчике. Я набрал номер оператора, чтобы прослушать сообщения и зажмурился.
«Братик, мне страшно. Я кажется, нашла что-то очень опасное, я не знаю, как выбраться…» – голос сестры, дерганный, будто говорит на бегу.
Сообщение оборвалось, а в следующем был только крик сестренки, от которого я так сжал смартфон, что заскрипел пластик. Крик оборвался и его сменило чье-то громкое сиплое дыхание.
Глава 2
Нет, нет, нет… Сестренка, ну куда же ты опять влезла? Я несколько раз переслушал сообщения, чуть ли с ума не сходя от напуганного голоса сестры и странного хриплого дыхания какого-то урода. Не уверен, что так может дышать человек. Если только обдолбанный нарик, пробежавший несколько километров и дорвавшийся до дозы. Столько вожделения и голода я даже представить себе не мог.
Остальные звонки были от отца. Восемь пропущенных и одно голосовое на автоответчике: «Ответь, как сможешь. С Катей что-то случилось, мать в истерике. Даже говорить не может, смотрит новости и воет».
Я поднял глаза на телевизор. Спецвыпуск с ученым сменил новостной сюжет, но в центре внимания все равно осталось Сьерра-Леоне. Только теперь в новости попала информация о пропавших без вести российских журналистах. Над головой репортера, вещающего из Фритауна, в ряд выстроились фотографии – семь картинок, и с одной, самой крайней на меня смотрела моя младшая сестра.
– Ксю, – я с трудом унял дрожь в голосе. – Организуй мне, пожалуйста, билет на ближайший рейс до Москвы и оттуда во Фритаун, вроде через Париж или Стамбул можно попасть. Не важно сколько пересадок, главное, чтобы быстрее. Сколько бы это ни стоило.
– Уже ищу, – девушка заняла мое место, когда я встал, и застучала пальцами по клавиатуре.
– Эээ, погодь, – Мирный придержал меня. – Мы с тобой поедем.
– Я к Платону, перетереть, а потом решим, – я кивнул Мирному и бросился на выход из бара, искать главу нашего отряда.