Зараза
Шрифт:
— Арик, ну зачем ты ребенка при всех опускаешь? — продолжает княгиня, стрельнув в сторону Аргвара разноцветными глазами, — хочешь ремня ей дать, так делай это где-нибудь в укромном уголке.
— Государственных преступников, господа, положено казнить, а не позволять им устраивать скандалы в благородном обществе.
Я порадовалась, что была внимательна, когда потрошила память Ларрена и Терина, и сейчас все эти люди не были для меня незнакомцами. Всех их я знаю в лицо. Про казнь сказала королева Муриции — Миларка.
— А Вас, душенька, никто не спрашивает. Это наши преступники. Они на наших территориях гадили, — ехидно
— И Верлиозию не трогайте, — вмешивается мой котенок, — это вот его, папашу недоделанного, судить нужно.
— Это за что? — возмущается принцесса.
— За то, что вокруг тебя увивался вместо того, чтобы воспитанием ребенка заниматься, — объясняет княгиня и ехидно ухмыляется, — и вообще, мы не имеем права иномирских драконов судить. Так ведь, Ллиу?
Ллиувердан, которая сидит рядом с Кардаголом, выглядит не такой снулой, какой я привыкла ее видеть, но очень тихой и немного грустной. Когда княгиня обращается к ней, она вздрагивает, смотрит на нее внимательно, и отвечает:
— Конечно, так.
А потом она засмеялась. Смеющаяся Ллиувердан — это шок! Я никогда не слышала, как она смеется.
— Дусь! — не переставая посмеиваться, говорит моя родительница, — ну какого ответа ты от меня ожидаешь? Девочка — моя дочь.
— Ллиу, — княгиня разочарована, — ты могла бы с честной мордой соврать и помалкивать. Или за тридцать лет отупела слегка? Арик, что ты с ней такого делал, что она…
— Дуська! — рявкает Кардагол, — следи за словами!
— Кстати, да, Аргвар, что ты со мной такое делал? — интересуется Ллиувердан, — и зачем ты вообще так поступил? Трудно было попросить?
— Что?
Аргвар недоуменно смотрит на Ллиувердан. Как бы дико это ни звучало, но мне кажется, что он растерялся.
— Ар, ты мог просто придти к нам с Кардаголом, мы бы обсудили ситуацию и наверняка нашли более приемлемый выход, раз уж тебе так сильно захотелось потомство.
Дуся
Вот сижу я, слушаю Аргвара, и хочется мне ему тапком по морде как следует врезать. Не понимаю, зачем он при всех опускает этих двоих? Ладно, Ларрен ему никто, но с собственной дочерью зачем так поступать? А Ларрен меня удивил. Вступился за Верлиозию. Кстати, о Верлиозии. Она — просто копия Аргвара, только волосы у нее не такие роскошные — короткие, едва до плеч достают. Ну и фигура, естественно, женская, ну там попа, грудь и все такое. Красотка. В мире, где я родилась, ее бы модельные агентства во все места чмокали и с боем друг у друга вырывали, а здесь подобной красотой никого не удивишь. У нас только среди эльфов каких только "моделей" нет, на любой вкус. Но Верлиозия хороша! Начинаю понимать, почему Терин-младший к ней так тепло относится. Кстати, как "так"? Он мне говорил, что не влюблен. Но все равно я вижу — что-то есть у него к этой пигалице мокрохвостой. Надеюсь, что это просто дружеская симпатия… ну насколько она вообще может быть дружеской, когда дело касается такой красотки и такого бабника, как мой внучок. Он же в сто раз хуже Лина в юности, готов залюбить все, что движется.
Опять я отвлекаюсь, да? Ладно, больше не буду. Правда-правда!
Ну так вот значит, Аргвар Ларрена с Лизкой морально уничтожает, внук мой на него волком смотрит, Ларик огрызаться начинает и тут дракониха, которая до этого стояла с равнодушной мордашкой, вдруг берет его за руку и просит успокоиться. Лар ее, само собой, не слушается, и тогда она как заорет:
— Молчать!
Да уж, орет девица так, что гаси свет, бросай гранату. Но это она зря. Нельзя так кричать на мужчину своей мечты… или я чего-то недопоняла, и она не влюблена в Ларика? Ладно, с этим потом можно разобраться. Тем более что влезла эта вобла дурная — Миларка Мурицийская, с гениальной мыслью о том, что преступников казнить следует. Ну и понеслось. Я на свою голову попыталась Ллиу в обсуждение втянуть, но Ллиу на наши споры было, как всегда пофиг и она начала выяснять отношения с Аргваром. А уж когда она ему заявила, что можно было все полюбовно решить, он просто прифигел и какое-то время молча на нее смотрел, хлопая ресницами и не зная, что сказать.
— Шутка-шутка! — хихикая, воскликнула Ллиувердан, а потом продолжила говорить уже серьезно, без намека на шутливый тон. — Я бы тебя, скотина мелкая, на части порвала с твоими предложениями. Потомство ему захотелось! Так шел бы свободных драконих окучивал!
— Я хотел сильное потомство, — мурлыкнул Аргвар, не реагируя на ее грозный тон, — и у меня это получилось. Взгляни на нашу дочь, она великолепна.
— Она безумна! — рыкнула Ллиувердан, даже не посмотрев в сторону Верлиозии. Зато в ее сторону смотрела я. Мне была интересна реакция девчонки, и я имела счастье это увидеть. Услышав "комплимент" своей мамочки, дракоша сладко-сладко улыбнулась и прищурила глаза. Кажется, еще чуть-чуть, и она замурлыкает. Какая странная реакция.
— Глупости! — фыркнул Аргвар. — Верлиозия — умная девочка и безумия в ней не больше, чем в любом другом драконе.
Тут в перепалку вмешался Кардагол и начался научный спор по теме: влияние чар на потомство зачарованных. Кардагол настаивал на том, что у девчонки мозги набекрень, потому что мать была практически зомбированной безмозглой куклой. Аргвар яростно возражал, а Ллиувердан злорадно посмеивалась, иногда косясь на дочь странно одобрительным взглядом. А может быть, мне показалось, что взгляд был таким.
Верлиозия
Они спорили и обсуждали меня так, словно меня здесь нет. Хорошо бы было, если бы меня действительно здесь не было.
— Почему ты не ешь? — шепотом обратился ко мне Терин. — Попробуй эту рыбу, королевский шеф-повар готовит ее просто волшебно. И не слушай их. Никакая ты не безумная. Просто… ну не такая, как все, со своими причудами.
— Я бы не назвал это причудами, — медленно проговорил Ларрен, который слышал слова котеночка так же хорошо, как и я, — особенно учитывая то, сколько разумных пострадало. Терин, ты, наверное, не знаешь, скольких она убила, пытаясь освоиться в нашем мире.
— Знаю не хуже твоего. Я, между прочим, во время боя раненных телепортировал… и впервые был рад, что еще недостаточно опытный и меня не взяли в отряд боевых магов.
— Испугался?
Не понимаю, зачем Ларрен пытается его поддеть?
— Да, испугался, — котенок совсем не обиделся, — потому что страшно воевать с теми, кого любишь.
— Любовь, Терин, излечимая болезнь, — насмешливо заявляет Ларрен. Понимаю, что он передразнивает меня, вспомнив мой диалог с Рианом. — Вера знает одно эффективное средство от этого недуга. Можешь поинтересоваться.