Заражение души
Шрифт:
— Это было очень поэтично, — вздохнул Ярек. — И так полно самобичевания. Но ты все понял вовремя. Ты остановился.
— И что хорошего это принесло мне или другим? Однажды став пешкой дьявола, ты всегда будешь запятнан, что бы ты ни делал.
— Это неправда.
— Именно так я себя и чувствую.
Снова последовала долгая пауза, прежде чем Ярек спросил:
— Он был среди них? В твоей команде?
— Кто?
— Должен был кто-то быть. Дорогой друг. Думаю, это был он, а не она.
Мгновение острой, но привычной боли. Бран.
— Нет.
— И больше ты его не видел? Никогда с ним не разговаривал?
Тристан пожал плечами.
— Зачем втягивать его в неприятности? Даже если он простит меня, это будет катастрофой для его карьеры. Я буду только обузой для него. Если бы я объяснил, что, по моему мнению, происходит, было бы две возможности. Либо ему придется уйти, что станет для него катастрофой, как и для меня, либо он останется, навсегда отравленный моими подозрениями. Это было бы несправедливо. Может быть, я ошибался. Я ошибаюсь. Надеюсь, что так.
Он беспомощно посмотрел на Ярека. Прав он или нет, но это не могло изменить того, что произошло.
— Так вот почему ты продолжаешь работать магом, так стремишься сражаться с монстрами, хотя это может погубить тебя? Потому что ты сам считаешь себя чудовищем?
Тристан хотел спросить его, считает ли он, что он так же хорош в психологии, как и в сексе, но иронический комментарий застрял у него в горле.
— О! — Ярек смахнул со лба выбившийся локон. — Бедный мальчик. Ты позволишь мне простить тебя?
Тристан недоуменно уставился на него. Он не просил об этом. Он даже не был уверен, что хочет этого. Получить прощение. Сказать, что он может начать все заново, без мучительных угрызений совести, ведь он признался в содеянном.
Но в любом случае невозможно получить прощение от того, перед кем ты не виноват.
Тристан покачал головой и выдавил из себя улыбку.
— Спасибо, что предложил.
Ярек погладил его по щеке кончиками пальцев.
— Что я могу сделать, чтобы сделать все лучше, хотя бы на время?
Тристан не знал, поэтому ничего не сказал, но у Ярека, похоже, были свои соображения на этот счет, и он выбрал метод, которым владел лучше всего. Его поцелуй не был страстным и требовательным. Казалось, что он предлагает себя для утешения Тристана, и это было одновременно приятно и грустно. Будет ли кто-то, кто утешит и успокоит Ярека в ответ, если он когда-нибудь в этом будет нуждаться, или он тоже один? Мысль пришла и исчезла.
Ярек запустил пальцы в волосы Тристана, и они долго томно целовались. Медленно Тристан расслабился в неторопливых ласках и почувствовал, как напряжение снова покидает его, его разум был восхитительно лишен чувства вины и беспокойства, почти пуст. Это не было прелюдией к сексу. Казалось чем-то другим, правильным.
— Я вижу, у тебя тут полный поднос еды. Не хочешь немного поесть? — наконец предложил Ярек, отстраняясь с улыбкой.
И Тристан обнаружил, что теперь он действительно
После этого руки Ярека ласково прошлись по телу Тристана, и они снова обменялись поцелуями, прижавшись друг к другу, полностью обнаженные под одеялом. Они оба иногда становились наполовину твердыми, но ничего не делали, слишком ленивые для большего, чем ласки. Хотя это и не было сексом, это было настолько близко к занятию любовью, насколько Тристан мог вспомнить.
Он был… может быть, не совсем счастлив, но гораздо менее несчастлив, чем раньше. Впервые за столько дней он почувствовал, что не один. В глубине души он знал, что это иллюзия, но цеплялся за нее с отчаянием изголодавшегося человека.
В янтарном свете прикроватной лампы это было почти терпимо — обычное ощущение, что ты никому не принадлежишь, что ты заблудился. Он все еще мог притворяться, что наслаждается жизнью, полной приключений, бесконечных, захватывающих поисков. Было бы неплохо, если бы к ней присоединился кто-нибудь еще. Кто-то, кому тоже нет места.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — тихо спросил Ярек, когда они лежали, прижавшись друг к другу, расслабленные и растаявшие в тепле друг друга.
— Да. Если… если ты не возражаешь.
— Конечно.
Тристан уткнулся носом в его плечо и позволил обнять себя, погружаясь в сон
Простыни слабо пахли вербеной.
Он смутно подумал, может ли каждая ночь быть такой. Прямо сейчас он не осмеливался думать о том, что Ярек пойдет с ним. Он боялся испортить настроение, потому что не понимал, почему Ярек хочет его больше, чем на одну ночь. С другой стороны, именно он соблазнил его. Так что, может быть… просто может быть… он согласится?
На улице все еще шел снег, весь город был затенен завесой кружащихся снежинок, и редкие капли стучали в стекла окон в завораживающем ритме. Это была странная славянская колыбельная, но ему она понравилась.
****
Ярек подождал, пока он погрузится в глубокий, крепкий сон, прежде чем отодвинуться и сесть, опираясь на груду подушек. Он смотрел на человека, чье лицо теперь было у него, и между его бровями образовалась небольшая морщинка, зеркально отражающая ту, что была у Тристана.
Не то чтобы Ярек солгал о причине, по которой он пытался избавиться от демонической пиявки в одиночку. Но и правды он тоже не сказал. Не то чтобы он очень заботился о жертвах. Люди никогда не заботились о нем, так почему же должно быть иначе? Но пиявка стала слишком жадной. Она пыталась добраться до него. Ярек содрогнулся при мысли о холодных невидимых щупальцах, пытающихся вонзиться в его сердце. Это было, мягко говоря, неприятно. Даже нежелательное физическое проникновение было менее невыносимым, и он знал об этом достаточно, чтобы сравнивать.