Зарево войны II
Шрифт:
Выводок горгулий кружился в небесах на кожистых крыльях, наполняя воздух ужасающими визгоподобными криками.
– Отделение, следите за небом, - приказал Авитус, поднимая кверху ствол тяжелого болтера и целясь в ближайшую горгулью.
Справа от него боевой брат Бараббас выстрелил из мелтагана в другого адского нетопыря, в то же время брат Понтиус выпустил очередь «Адских огней» из тяжелого болтера, левее вооруженный таким же тяжелым болтером брат Сафир и брат Элон с мелтой прицелились и открыли огонь.
Первый залп девастаторов отправил пятерых тварей в последний полет к земле, но оставалось еще около полудюжины ксеносов, пикирующих вниз с плюющимися смертью точильщиками и биоплазменными
Тяжелый болтер брата Сафира щелкнул затвором, когда магазин оружия опустел, и один из нетопырей спикировал прямо на него, сбив десантника с ног ударом изогнутых когтей. Впрочем, когда горгулья попыталась подняться обратно в небо, брат Элон поймал ее в прицел и залпом из мелтагана полностью испарил одно из кожистых крыльев, оставив лишь обугленный огрызок. Уцелевшее крыло бесполезно хлопало, когда тварь рухнула наземь, вопя в бессильном протесте.
Еще до того, как последние из горгулий рухнули вниз, а Сафир поднялся на ноги, заряжая в болтер новый магазин, отделению стало ясно, что появление выводка нетопырей было всего лишь отвлекающим маневром, призванным оттянуть внимание от монстра, что уже наполовину пересек пылающий ров и быстро приближался.
Это был тиран улья, с массивным костяным мечом в одной верхней конечности, сращенной с другой плетью-хлыстом, и ядовитой пушкой, прикрепленной к средним лапам. Следом за ним следовала свита из стражей тирана - свирепый живой щит, лишенный собственных глаз, слепой, и направляемый одной лишь психической силой синаптического существа, которое они защищали.
Авитус не мог сказать, был ли это тот же самый тиран, который заставил их отступить, оставив последнюю огненную линию, те ли это стражи, что отняли жизнь брата Гагана, но это, в конечном счете, не имело значения. Если он не может отомстить тому тирану, любой другой подойдет для отмщения столь же хорошо.
– Выберите цели и открывайте огонь по готовности, - выкрикнул сержант, и машинное гудение его аугметических голосовых связок оказалось при этом даже более выраженным, чем обычно.
– Но тиран - мой!
Библиарий Нивен вскинул над головой свой психисиловой посох и с молитвой на устах обрушил шторм гнева Императора на подступающих тиранидов; его психическая мощь ударила по безмозглым чудовищам, что руководствовались лишь незамутненным чувством голода и инстинктами.
Нивен знал, что прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз вступал в бой. Он вдохновлял Кровавых Воронов на Кальдерисе, но травмы, полученные еще на Кронусе, все же не давали библиарию сражаться в полную силу. А раны, полученные от рук орков на планете пустынь, не позволили ему вступить в бой против отпрысков Великого Пожирателя на Тифон Примарис. Теперь, на Меридиане, казалось, что он полностью вернул свою боевую доблесть, и не было ничего, что могло бы помешать ему исполнить свой долг.
Недалеко от библиария бился своим крозиус арканум капеллан Пальмариус, возглавляющий выживших претендентов в красных комбинезонах.
– Продолжайте сражаться!
– прокричал Пальмариус собравшимся претендентам, палящим в наступающих по земле потрошителей и кружащих над головой адских нетопырей.
– Кровь мучеников суть семя Империума!
Осталось лишь четверо претендентов из тех, что спустились на поверхность с «Армагеддона» - все прочие пали от когтей тиранидов - но к выжившим присоединились двое юных меридианцев, доставленных с востока сержантом Таддеусом.
– Не останавливайтесь, чтобы оплакать погибших, - снова выкрикнул капеллан, видя, как некоторые из претендентов задерживают взгляд на телах бывших товарищей, теперь безжизненными и окровавленными лежащих на щебне.
– Ни один человек, погибший на службе Императору, не умер напрасно.
Библиарий
– Мудрый человек учится на смертях других!
– продолжал Пальмариус, сбив низко летевшую горгулью острыми крыльями имперского орла, венчающего крозиус арканум.
– Извлеките пользу из их ошибок и продолжайте сражаться!
Библиарий Нивен был в числе тех, кто противился идее Арамуса использовать претендентов в бою, боясь, что неподготовленные юноши не готовы к такому испытанию, но сейчас, видя стальную решимость на лицах шести мальчишек, он понимал, что порыв сержанта был верным. Сражение с Великим Пожирателем проверит их храбрость так же хорошо как любые Испытания Крови, и любой из гордых сынов Кальдериса, Тифон Примарис и Меридиана, который переживет оборону Зенита, будет с распростертыми объятиями принят в ряды неофитов ордена.
На библиария прыгнул потрошитель, и ему пришлось задействовать свои психические способности, чтобы со сверхчеловеческой скоростью за долю секунды переместиться на метр в сторону. Затем он направил на бок твари психосиловой посох и положил конец ее никчемному существованию.
С тех пор, как он вместе с капитаном Дэвианом Тулом впервые прибыл в систему Аурелия для проведения вербовочной кампании, Нивен страдал от темных предчувствий, заполонивших закоулки его разума, тревожащих мысли. Впоследствии он связал это ощущение скрытого присутствия с грубыми эманациями разума улья, а потом, вдобавок, с темными мыслями самого флота-улья и королевы норна в его сердце. Теперь же, впервые со времени своего прибытия в Аурелию, Нивен чувствовал иное присутствие; мучительно знакомое, щекочущее закоулки сознания чувство.
Библиарий Нивен взглянул в небеса. Учитывая воздействие интерференции столь многих синаптических существ, находящихся в непосредственной близости, его способность расширять свое сознание сквозь варп оказалась практически парализованной, однако он не мог отделаться от ощущения, что что-тогрядет...
В одиночестве, сержант Таркус продолжал пробиваться сквозь артерии маточного корабля. Брат Норд в конце-концов погиб, сражаясь с троицей неуклюжих монстров, разорвавших его на куски, а брат Горациус не выдержал натиска напоминающего ликтора существа, покрытого сочащейся слизью вместо алмазно-твердого хитинового панциря. Таркус был почти безоружен. В одном кулаке он сжимал боевой нож с клинком, покрытым отвратительным ихором защищающих корабль чудовищ, а в другом - последнюю оставщуюся противотанковую гранату. Болтер болтался на боку, опустошенный и бесполезный, но он все равно не мог расстаться с ним. Ему хотелось бы как-то связаться с адмиралом Форбс - или, по крайней мере, с кем- нибудь из боевой группы Аурелия, если на то пошло - чтобы узнать о ходе сражения в космосе и на далеком Меридиане. Ему хотелось знать, держаться ли еще сержант Арамус и остальные, бросившие вызов Великому Пожирателю в ожидании прибытия капитана Анджелоса и его войск. Но он не мог связаться с «Мечом Адриана» по воксу с тех самых пор, как оказался внутри маточного корабля, и было немного шансов, что ему вообще удасться это еще когда-нибудь сделать.