Зарисовки на запотевшем стекле (сборник)
Шрифт:
Отец Серафим со всем местным духовенством открыто с нескрываемым возмущением выступил против так называемого «Обновленческого собора», которым руководил ЧК через очень вкрадчивого и совсем не простого посредника троцкистских идей Тучкова.
Все это послужило основанием к тому, что Отец Серафим оказался в первых рядах репрессированных священнослужителей. Он был выслан на 10 лет в район Воркуты, вернулся в 1946-ом и, прожив несколько лет в родном городе, тихо и незаметно ушел из жизни.
Судьба Траутмана неожиданно «сыграла в пику», в 37-ом. Тогда
В камере Траутман сначала уповал на ошибку, иногда в голову приходила мысль об измене революции. Значительно позднее он почувствовал себя жертвой, что противоречило его убеждениям. Его раздражал русский тупой следователь и остальные местные мародеры, но никогда он не пожалел, что приехал в эту непонятную ему страну и делал все возможное во имя революционных интернациональных идей. Не вспоминал он и о тех людях, которые от его кипучей деятельности были вынуждены находиться в подобной ситуации. Убежденный идеологически и лишенный глубокой веры человек в порыве слабости, как правило, становятся на сторону сильного.
Осталось неизвестным, в чем довелось признаться Траутману на следствии, но больше о нем в городе не слышал никто. Жена и приемный сын вскоре покинули город и растворились в бескрайних просторах России.
Может показаться случайным такой исход многообещающей карьеры и судьбы этого человека, поверившего новой власти. Понятие справедливости добра и зла при всей кажущейся простоте лежат очень глубоко. Они посильны только Всевышнему. Ключ к вопросу о происхождении зла лежит в самом человеке, который разделил Единое на различные противоречивые образы.
Траутман, сам того не сознавая, своей судьбой пояснил знаменитое высказывание: «Всякое добро исходит от зла» (Ф.Ницше, Посмертные афоризмы, № 129).
Тридцатые годы и их апофеоз 37-ой год были переломными для нового режима. Мало кто сейчас представляет, что его трагический характер был обусловлен определенным поворотом страны в сторону традиций народа. Как это ни странно звучит, но этот период характеризуется сближением позиции народных масс и правительства. Конституцией 1936 года были произведены ключевые корректировки прежней позиции старой гвардии партийцев, а именно:
– отменены ограничения, связанные с социальным происхождением, и введено всеобщее избирательное право;
– реабилитированы семейные ценности, объявлена неприкосновенность личности и тайна переписки;
– приостановлена антицерковная пропаганда,
– устранено неравенство в оплате труда;
– земля, занимаемая
– восстановлен офицерский корпус и казачество.
Многие «старые большевики» были убеждены в измене Сталина идеям революции. Лев Давидович Троцкий по этому поводу даже написал обличительную статью «Преданная революция».
Гневную реакцию старых партийцев на происходящие перемены очень показательно выразила известная партийная функционер – Берзинь: «В правительстве подбираются люди с русскими фамилиями. Типичный лозунг теперь – „мы русский народ“. Все это пахнет черносотенством и Пуришкевичем».
На самом деле с 1935 года Сталин занял позицию противоположную той, на которой находился в 1929-ом. Вопреки прежней классовой нетерпимости он заявлял, что «не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти». Почти половину жертв сталинской партийной чистки составили «герои коллективизации». Он четко осознал, что проект революции на селе провалился.
Существует множество моделей, обосновывающих сталинские репрессии:
– патологии и восточной деспотии личности вождя;
– неведения им реальной ситуации и творящегося беспредела;
– кадровой ротации;
– охоты на ведьм,
– идеологического поиска,
– государственного строительства,
– еврейского погрома в партии,
– предвоенной чрезвычайщины,
– восстановление ценностей, которые способствовали развитию страны в прошлом.
Все эти модели обсуждаются историками, но главное в том, что явно просматривается поиск выхода из революционного периода и государственного строительства общества.
И все это звучит очень не просто именно сегодня, когда пламенные идеи интернациональных революционеров, ломающие вековые традиции народа, оказались вредными, разрушительными и, в конечном счете, ложными.
Отец
Отец Нади – Петр Александрович, был шестым ребенком в семье преуспевающего купца. Трое до него умерли в младенчестве и после него остальные трое не дожили до совершеннолетия. На правах младшего третьего сына в семье он пользовался большей любовью родителей, ему без особой строгости многое позволялось. Когда умер отец, Пете было уже двадцать три года. Отец его – Александр Иванович, был менее требователен к нему: не разговаривал с ним строго, как с другими своими взрослыми детьми Валентином и Георгием и практически предоставил его воспитание своей жене. Она, как женщина твердого патриархального уклада и глубоко верующая, привыкла относиться к нему бережно и внимательно, оберегая от повседневных забот, которые легко перекладывала на себя и жила так с ним в родительском доме до конца своих дней.
Петр Александрович впитал с молоком матери страстную веру в Бога и хотел посвятить себя служению церкви. Он много читал духовной литературы, искренне проникся любовью к православной вере, но сказать о своих помыслах отцу или братьям не решался.
Особенно боялся, что неправильно будет понят отцом. После окончания реального училища он с большим старанием помогал сначала отцу, потом старшему брату в работе по торговому дому и ходил в магазин, как на службу. Старший брат посылал его по делам в Москву, Нижний и даже в Сибирь с доверенным приказчиком. Ездил также часто по делам в близлежащие и дальние поселки и города.