"Зарубежная фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Боги мои! Только не к ней! Она сама не поймет, как отравит. Ступай лучше к Уррат на Бусинную улицу. Я всегда ее посещала. Скажешь, что от меня.
Когда Амат взглянула на девушку, та сидела молча, но смотрела ей прямо в глаза. Вид у нее был потрясенный. Амат, кажется, и сама смутилась — запылали щеки. Она приняла вопросительную позу.
— Что? Думаешь, любовь после меня родилась? Иди, покажись Уррат. Может, мы еще сумеем уберечь тебя от худшего, на что способны молодость да глупость. Уму непостижимо: забыть контракт на ложе
— Итани — мой друг сердца! — заспорила Лиат.
— Да-да. Слыхали.
Он был недурен собой, этот Итани. Амат видела его несколько раз — обычно, когда разыскивала ученицу, которая частенько вилась возле складов, где он работал. У него было продолговатое лицо, широкие плечи и, пожалуй, слишком живой ум для грузчика. Он знал счет и азбуку. При должном честолюбии такой молодец мог найти работу получше…
Амат нахмурилась. Ее поза сделалась напряженнее еще до того, как оформилась мысль. Итани Нойгу — широкоплечий, крепкий… Конечно, ему найдется работа получше. Разогнать бродячих псов, например, или убедить придорожное отребье поискать добычу легче Марчата Вилсина. Вряд ли Марчат станет проверять, с кем его работники делят постель. А постель — отличное место для разговоров.
— Амат-тя, вам нехорошо?
— Итани. Где он сейчас?
— Не знаю… Скорее всего, пошел к себе в бараки. Или в чайную.
— Сможешь его разыскать?
Лиат кивнула. Амат жестом велела подать брусок туши. Девушка встала, взяла его с полки и принесла к столу. Амат расправила лист бумаги, собралась с мыслями и начала писать. Перо царапало сухо, точно когтем.
— У меня будет к нему кое-какое поручение. Марчату Вилсину нужен телохранитель на ночь. Он отправляется на встречу в предместья и не хочет идти без сопровождения. Не знаю, сколько эта встреча продлится. Может, и долго. Попрошу его распорядителя освободить Итани от работы на завтра.
Она взяла еще один лист, поскребла пером тушь и начала второе послание. Лиат стала читать написанное из-за ее спины.
— Это доставь Ринату Ляните, если не найдешь Итани, — сказала Амат, не отрываясь от бумаги. — На крайний случай сойдет и Ринат. Не хочу, чтобы Вилсин ждал впустую.
— Как изволите, Амат-тя, но…
Амат подула на лист, чтобы высушить чернила. Лиат осеклась и не стала обозначать своих чувств жестом, однако между бровями у нее залегла складка. Амат тронула надпись. Тушь почти не размазалась. Что ж, для этого случая сгодится. Она сложила оба приказа и запечатала воском. Сшивать края было некогда.
— Ну, говори, что хочешь сказать, — велела Амат. — И хватит хмуриться. А то голова заболит.
— Это моя ошибка, Амат-тя. Разве Итани виноват в том, что я потеряла документы? Не наказывайте его за…
— Я и не наказываю, Лиат-кя, — прервала ее Амат, чтобы подбодрить. «Кя» после имени звучало сердечнее, по-свойски. — Пусть просто окажет мне услугу. А когда вернется, расскажет
Лиат забрала послания и сунула себе в рукав. Складка между бровями никуда не исчезла. Амат захотелось стереть ее пальцем, как случайный штрих с бумаги. Девочка слишком много думает. Может, зря она все это затеяла? Забрать бумаги, пока не поздно?
Хотя тогда она не узнает, какие дела Марчат Вилсин ведет без ее участия.
— Так ты мне поможешь, Лиат-кя?
— Конечно, но… что-то не так, Амат-тя?
— Да, но пока пусть это тебя не тревожит. Просто сделай, как я прошу, а прочее — моя забота.
Лиат поклонилась, собираясь уйти. Амат ответила позой благодарности и прощания учителя с ученицей. Лиат сошла вниз по ступенькам; через некоторое время раздался стук закрываемой двери. Снаружи, за окном, вспыхивали и гасли огни светлячков, еще более яркие с наступлением сумерек. Амат окинула взглядом улицы: огнедержца с печью на углу, юношей, группками направляющихся в веселый квартал, чтобы обменять серебро и медь на удовольствия, от которых к утру не останется и следа. В этой толчее споро пробиралась Лиат — к складам и жилищам грузчиков, красильщиков и ткачей.
Амат глядела ей вслед, пока девушка не исчезла за углом, откуда не окликнуть, а потом сошла вниз и заперла дверь на засов.
2
До пограничной арки на выезде из Сарайкета было недалеко.
Марчат со спутником дошли до нее из Дома Вилсинов, пока луна поднялась на два мясистых пальца старого гальта. Строения так и стояли вдоль дороги, изредка выплескиваясь на поля и в густые рощи, но за огромной каменной дугой — под ней могли вровень проехать три повозки, а высотой она была с дерево — город кончался.
— В Гальте стояла бы стена, — произнес Марчат.
Итани сделал вопросительный жест.
— Вокруг города, — пояснил Марчат. — Для защиты от вражеских набегов. У нас в отличие от твоих предков не было андатов, чтобы держать противника в узде. В моем родном Киринтоне мальчишек за провинности отправляли на ремонт стены.
— Звучит неприятно, — согласился Итани.
— А как наказывают сорванцов в Сарайкете?
— Не знаю.
— Ты что, никогда не таскал пирогов из кладовки?
Итани улыбнулся. Улыбка у него была смелая, уверенная.
— Таскал, только не попадался.
Марчат захохотал.
«Странно, должно быть, мы смотримся со стороны, — подумал он. — Старый гальт с посохом — не то опираться, не то отгонять собак — и этот дюжий парень в рабочем тряпье. Остается надеяться, что никто не заподозрит неладного».
— Твоя фамилия Нойгу? Точно, Нойгу. Вспомнил. Ты работаешь у Мухатии, верно?
— Да. Повезло мне, — ответил Итани.
— А я слышал, он редкий придира.