"Зарубежная фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Ему выделили крохотную комнатку, где едва помещались раскладушка и столик со свечой. Одеяла были теплыми и мягкими, матрац — чистым, без намека на блох или вшей. В комнате пахло кедровой древесиной, а не крысиной мочой или немытым телом. В общем, скромные размеры не умаляли ее достоинств.
Ота потушил свечу и уже почти спал, когда дверь открылась и на пороге возник маленький, лысый как яйцо человечек с фонарем в руке. На круглом лице выделялись кустистые брови, черные с проседью. Ота спросонья уставился на него и тут же вскочил, как по тревоге.
— Ваш приход — великая честь, высочайший дай-кво!
Тахи-кво покосился на него и подошел ближе, поднес фонарь к лицу Оты и светил до тех пор, пока у того от яркого огня не потемнело перед глазами. Впрочем, Ота не отвернулся.
— Это и впрямь ты.
— Да.
— Покажи руки, — велел старый учитель.
Ота послушно выставил ладони, и фонарь сдвинулся в сторону: Тахи-кво разглядывал его мозоли. Он так низко наклонился, что Ота чувствовал пальцами его дыхание, видел, как бегают глаза.
— Значит, это правда, — произнес Тахи-кво. — Ты стал грузчиком.
Ота спрятал ладони. Слова эти он уже слышал, но тон уязвил его. Он считал, что мнение Тахи-кво давно для него ничего не значит. Ота улыбнулся своей особенной, обезоруживающей улыбкой и спрятался за нее, как за маску, а голосу придал спокойствие и легкую иронию.
— Я выбрал свой путь.
— Не лучший выбор.
— Зато мой.
Старик — Тахи-кво, дай-кво, самый могущественный человек в мире — затряс головой от отвращения. Шелковые одежды зашелестели. Он склонил голову набок, словно гриф.
— Я посоветуюсь кое с кем по твоему вопросу. На составление ответа может уйти несколько дней.
Ота решил было, что услышит какую-нибудь колкость или свист розги, но Тахи-кво только стоял и смотрел на него. Наконец Ота принял позу согласия.
— Я подожду.
В глазах Тахи-кво сверкнуло что-то похожее на грусть или нетерпение, а потом он, не прощаясь, ушел. Дверь закрылась, Ота снова лег в постель. В ночи было тихо, если не считать звука медленно удаляющихся шагов, который растаял куда раньше, чем Ота смог унять стук в груди.
Следующие дни жизни Амат Кяан оказались чуть ли не самыми тяжкими. Заведение и так переживало не лучшие времена, а ее приход лишь добавил беспорядка. Все его обитатели, включая женщин, стражу, виноторговцев, игроков, взялись проверять новую хозяйку на прочность. Три раза возникали драки. Почти каждый день ей приходилось пресекать очередную вольность и всякий раз слышать обиженное: «Ови Ниит это разрешал!». «Можно подумать, — ворчала она про себя, — он был безотказнейшим и щедрейшим из людей». Смерть сделала его добряком. Что ж, этого следовало ожидать.
Если бы этим все ограничилось, ее бы вряд ли мучила бессонница. Сложности усугубило появление Мадж. Никто, кроме Амат, не говорил на ниппуанском, а женщина еще толком не могла изъясняться по-хайятски. С тех пор, как она переселилась сюда, Амат дергали по каждой ее нужде —
К счастью, Ториш Вайт оказался способен ко многому помимо охраны. В частности, он согласился пустить в порту слух о том, что Амат Кяан ищет сведения о поставках гальтского жемчуга. Затевать тяжбу с Гальтским Домом было все равно что начинать жизнь заново. Дом утех покроет расходы, если привести его в порядок, но даже безденежье — пустяк по сравнению с нехваткой времени, а она — Амат — уже не девочка, чтобы всюду успевать.
На ранних этапах можно было положиться и на наемников. Правда, иногда ей припоминались жалобы западных торговцев на то, каково иметь дело с продажными воинами. До тех пор, пока она будет обеспечивать их деньгами и женщинами, они останутся при ней. Но если почувствуют себя незаменимыми — жди беды.
Ее просторный кабинет — бывший Ниитов — был весь завален документами, записями, планами. Утреннее солнце заглянуло в узкую щель поверх подогнанных ставень — их задвигали, чтобы можно было спать днем. Амат отпила чая из чашки, пока Митат, ее ближайшая советчица по делам заведения, шагала взад-вперед, шелестя бумагами.
— Это уже слишком, — сказала она. — Никогда не подумала бы, что скажу это, но вы даете им чересчур много свободы. Выбирать, с кем из мужчин ложиться? Амат-тя, при всем уважении, вы хозяйка публичного дома. Когда приходит мужчина с деньгами, ваша задача — предоставить ему женщину. Или мальчика. Или трех девчонок и курицу — смотря что попросит. Если дать им право отказывать клиентам…
— Они будут получать меньше денег, — закончила Амат спокойным и рассудительным тоном, хотя знала, что Митат права. — Те, кто хорошо работает, хорошо получают. А при такой свободе и возможности заработать больше мы будем привлекать женщин, которые подыскивают приличное заведение.
Митат остановилась. Она ничего не сказала — ее напряженный взгляд говорил сам за себя. Амат закрыла глаза и откинулась в кресле.
— Не секите их без причины, — произнесла Митат. — Не позволяйте никому резать там, где останется шрам. Платите вовремя. Это все, что можно сейчас сделать. Через год-два, пожалуй, можно будет попробовать что-нибудь этакое, но сейчас оно будет воспринято как проявление слабости.
— Да. Наверное, ты права. Спасибо, Митат-тя.
Когда она снова открыла глаза, Митат стояла перед ней в позе беспокойства. Амат отмахнулась.
— У вас усталый вид, бабушка.
— Пустяки.
Митат замялась, как будто хотела что-то добавить, и вернула ей документы. Не успела Амат спросить, что случилось, как на лестнице раздались шаги, и в дверь вежливо постучали. Вслед за тем в комнату вошел Ториш Вайт. Вид у него был настороженный.
— Тут вас кое-кто спрашивает, — сказал он Амат.
— Кто?
— Марчат Вилсин.
У Амат свело нутро. Она глубоко вздохнула.
— С ним кто-нибудь есть?
— Нет. От него немного несет вином, но он безоружен.