"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Возможно, – согласился Джонатан. Ему внезапно пришло в голову, что у человеческого имени и обезьяньего костюма очень много общего. Оба, похоже, обладали властью обращать людей в бегство. В свете этого открытия Джонатан был рад, что они с Профессором оставили свои костюмы в Меркл-Холле. Зачем таскать их по всей Бэламнии, когда простое упоминание смехотворного имени Сикорского имело тот же самый эффект?
Они прошли последние двадцать пять ярдов, отделявшие их от вершины холма, и Буфо с Гампом всю дорогу мрачно бубнили что-то насчет невозможности вести хотя бы умеренно успешное расследование в этой стране. Джонатан был вынужден признать, что, принимая все во внимание, они правы, и его так и подмывало предложить начать поиски какого-нибудь места, где
Джонатан как раз бросал куски сыра стайке заинтересовавшихся им птиц, когда путники достигли вершины холма. Холодный ветер взъерошил его волосы, ветер, насыщенный знакомым затхлым, травянистым запахом реки. Там, внизу, он увидел медленно извивавшуюся по дну долины реку, ширина которой достигала, должно быть, двадцати пяти миль, – громадную неторопливую древнюю реку, по сравнению с которой Ориэль казалась стремительным горным ручейком. В свете неподвижного полуденного солнца ее поверхность казалась мирной и безмятежной, и вода выглядела такой же спокойной и мутной, как в дождевой луже посреди поля. Вдоль берегов, спускаясь к воде, росли ивы, тополя и огромные, пригнувшиеся к земле перечные деревья. В полумиле ниже по течению виднелось устье ее притока, вдоль которого они шли. Из него в большую реку выплыло множество бревен, образовав у берега настоящий затор. По нему скакало полдюжины человек, стараясь связать бревна вместе. Другие люди, работающие на берегу, лебедкой вытаскивали эти связки из реки. Сзади вяло дымился тупой купол мусоросжигателя; белый дым и пепел медленно плыли вперед, повисали в воздухе над лесопилкой и постепенно таяли.
Примерно в четверти мили вверх по реке стояла приличных размеров деревня, расположившаяся вдоль берега и вверх по склону возвышающихся над ним холмов. В реку выдавалась дюжина пирсов, на которых горами стояли ящики, лежали сети и поваленный лес. Вдоль идущей по краю берега дороги протянулся длинный открытый рынок, и создавалось впечатление, что чуть ли не половина деревни расхаживает между лотков с продуктами и рыбой. Сама же деревня была приятным смешением белых, обитых дранкой домов, плетней и грунтовых дорог.
У одного из пирсов стоял большой пароход с широким гребным колесом у кормы, так что все пятеро путешественников направились именно к этому пирсу. По дороге они прошли мимо знака, который гласил: «РЕЧНАЯ ДЕРЕВНЯ ТВИТ», и другого, который указывал вниз по течению и на котором было написано: «ЛЭНДСЕНД – 125 МИЛЬ». Это, похоже, давало ответ на несколько неотложных вопросов. Путешественники почти сразу договорились, что если пароход идет до Лэндсенда, они попытаются забронировать на нем места. Если ехать, то это не так уж и далеко. По сути, Джонатан начал пересматривать свои взгляды относительно мудрости пеших прогулок своего дядюшки. Похоже, существовала большая разница между ходьбой пешком с целью развлечения и ходьбой, предпринимаемой с целью прибытия в определенное место. В первом случае все было проникнуто приятным духом необязательности, позволяющим отвлечься на то, что тебя интересует; во втором – это уже смахивало на работу. При этом его вдвойне раздражало то, что место назначения в конце концов было неизвестно, что в принципе было возможно. И вполне возможно, что этого места вообще не существует или что они его прошли, сами того не заметив, вчера днем, и все дальнейшие блуждания будут бесцельными и случайными. И правда заключалась в том, что они не видели никаких указаний на то, что здесь, возле речной деревни Твит, они были на дюйм или на час ближе к тому, чтобы найти Сквайра, чем тогда, когда летели на воздушном корабле высоко над Белыми Горами. По крайней мере, на борту парохода у них будет то преимущество, что их будут везти; у них появится какое-то направление. И по-видимому, это устраивало всех пятерых.
Им повезло. «Королева
– Мы отплываем на рассвете, – сообщил он, по-деловому разглядывая их, – что бы ни случилось.
– А чего вы ожидаете? – спросил Джонатан, которого удивило это странное заявление.
– Ничего, – ответил капитан. – Не обращайте внимания на слухи, парни. Слухи еще не потопили ни одного моего судна.
С этими словами он повернулся и, покачивая головой, тяжело зашагал к мостику.
– Что, черт возьми, все это значило? – полюбопытствовал Джонатан.
– Кто знает, – откликнулся Профессор. – На какое-то мгновение я испугался, что ты собираешься упомянуть Сикорского. Для капитана, похоже, это было бы ударом.
– Я думал об этом, – признался Джонатан, – но у меня создалось такое же впечатление. Мне не хотелось, чтобы все мы оказались в реке. Здесь нам лучше проявлять осторожность.
– Ты прав, – согласился Майлз, выбирая себе одну из кают. Буфо с Гампом заняли вторую, а Джонатану с Профессором достались третья и четвертая.
Когда через полчаса они встретились на палубе, солнце уже исчезало в верховьях реки. Оно казалось невероятно огромным; начав опускаться за горизонт на востоке, оно скрылось из виду, понемногу исчезая в оранжевом мерцании за широкой рекой. Какое-то время речная вода сверкала отраженным солнечным светом, а затем, когда верхний полукруг садящегося солнца пропал за горизонтом, померкла и, потемнев, приобрела зеленый цвет.
Ночь, казалось, опускалась на землю столь же быстро, поэтому пятеро друзей, стуча каблуками, сбежали по трапу и направились к городку в поисках трактира. Они миновали затихший к этому времени открытый рынок, большинство повозок и лавочек на котором было закрыто брезентом или ставнями. Несколько зеленщиков возились со своим товаром, и две-три усталые женщины тащили в ночь пустые тачки. Опустевший рынок выглядел заброшенным, и это впечатление еще более усиливалось криками птиц, расхаживающих по земле и подбирающих кусочки фруктов и рыбы, валяющиеся на дороге. Со стороны реки поднялся ветер, несущий с собой запах затхлости, влаги и тины, и с этим ветром появились первые, серые и холодные, струйки тумана. Ночь обещала быть темной, и у пятерых путешественников не было никакого желания задерживаться на пустынной улице.
Однако через квартал, где река уже не была видна, все казалось немного другим. Из открытых дверей домов лился свет, и улицы были заполнены людьми, неторопливо прогуливающимися по тротуарам или поспешно вбегающими и выбегающими из таверн и кафе. В окне одного темного кафе, откуда доносились фортепианная музыка и клубы дыма, висела большая табличка, обещающая «Лучшую еду в городе». Надпись: «В городе» была зачеркнута, и под ней было нацарапано – «где угодно», а потом и это исправление было перечеркнуто. Как предположил Джонатан, «лучшая еда» – это звучало достаточно убедительно. Добавление «где угодно» было излишним.
Решив поверить в то, что написанное на вывеске хотя бы отчасти истинно, они пересекли улицу и направились в кафе. Профессор заметил, что музыка в нем звучит довольно громко, чтобы обстановку можно было назвать комфортной, и что шум плохо влияет на пищеварение. Майлз с ним согласился, но Буфо и Гамп заявили, что голодны как волки, и настояли на том, чтобы по меньшей мере прочитать меню.
Однако не успели они дойти и до середины улицы, как из дымного дверного проема вывалился выглядевший оборванцем лесоруб. Вскочив с диким воплем на ноги, он опять ринулся в помещение, крича что-то насчет грязных обманщиков и мрази. Буфо и Гамп решили, что вывеска, вероятно, в любом случае абсолютно не соответствует истине. Поэтому они обошли это кафе стороной и направились дальше по улице в надежде найти какую-нибудь не такую шумную таверну.