Зарубежный криминальный роман
Шрифт:
— Я думаю, что Саре следует поселиться в Джентиан Хаус, — ответил Мэнеринг. — Этот дом скоро будет принадлежать ей, и это единственное место, где она должна быть. Скажи ей, что ты хочешь устроить там выставку своих картин.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты оказался прав, — задумчиво произнесла Лона.
Два дня спустя мнимый лорд Джентиан умер естественной смертью.
В последующие дни Мэнеринг получил ответы на многие свои вопросы от Сары, старого дворецкого и поверенных Джентианов. Дворецкий рассказал, что когда Сара прибежала из
— Она не сомневалась, что это действительно аспирин, потому что верила вам, но на самом деле это был веронал, — продолжил дальше Мэнеринг. — А когда она потеряла сознание, Клод отнес ее на крышу и закрыл все двери, выходящие на чердак. Ключи он спрятал и непременно сбросил бы ее с крыши, если бы…
— Если бы ты не взобрался по стене дома, — закончила за него Лона. — Интересно, рассказал он обо всем Джентиану?
— Мы можем только предполагать, что рассказал. Эта была часть задуманного им плана, — ответил Мэнеринг. — Он хотел так запугать Джентиана, чтобы тот был полностью в его власти, но здесь он не смог добиться успеха.
Через три месяца, в середине осени, в Джентиан Хаус состоялась выставка рисунков и портретов Лоны Мэнеринг. Выставку разместили в главном холле, вдоль лестницы, в танцевальном зале и библиотеке. Сара, молодая и очень красивая, в серо-голубом платье, которое выгодно сочеталось с цветом ее глаз, и в драгоценностях, которые, казалось, зажигали звезды в ее глазах, встречала посетителей. Гости собирались в большом полукруглом холле, и Мэнеринг увидел, что с одной стороны холла, как раз напротив главной лестницы, висят голубые бархатные портьеры, закрывающие вход на выставку.
Сара остановилась перед портьерами, рядом с ней стоял Левинсон. Мэнеринг «одолжил» его Саре на несколько недель, чтобы помочь организовать выставку, подготовить каталог и список приглашенных на закрытый просмотр. В зале уже собрались почти все приглашенные, среди них находились наиболее знаменитые дельцы в мире искусства, частные коллекционеры и представители всех художественных галерей и музеев.
Сара подошла ближе к шнуру с кистью на конце, которым открывался занавес.
— Минуту внимания, леди и джентльмены, — звучным голосом проговорил Левинсон.
Наступила тишина. Мэнеринг взял Лону за руку.
— Я хочу сначала представить вам небольшую экспозицию, которая не принадлежит кисти художника, чьи произведения вы пришли смотреть, но она может быть названа в честь миссис и мистера Мэнерингов, — объявила Сара. — Это выставляется впервые за многие годы.
Девушка потянула за шнур, и занавес медленно открылся. В одно мгновение холл, лестница и верхняя галерея осветились блеском и разноцветной игрой драгоценных камней. На стене висели перекрещенные мечи Великого Могола, а под ними находилась их миниатюрная копия. Свет старинных канделябров отразился в драгоценных камнях, и они засверкали таким чудным светом, что у всех, стоящих в холле, перехватило дыхание. Никто не двигался и не разговаривал.
— Обещаю вам, что с ними больше не случится никаких неприятных историй, — слегка охрипшим от волнения голосом проговорила Сара.
Вечером этого дня Сара, Левинсон и Мэнеринги обедали в небольшой уютной столовой в Джентиан Хаус. Теперь в доме было гораздо больше слуг, и он приобрел жилой вид. Сара Джентиан почти полностью оправилась от пережитого кошмара своей прежней жизни. Орд был осужден за попытку покушения на Сару и приговорен к двенадцати годам тюремного заключения.
— Джон, у меня к вам огромная просьба, — обратилась Сара к Мэнерингу. — Мне нужна помощь, мне очень нужна помощь! Необходимо, чтобы кто-нибудь взял на себя управление поместьем, помог хорошо и разумно разместить деньги. Вы не могли бы отпустить Давида? Я уже спрашивала его, и он в принципе согласен, дело только за вами.
Она сидела напротив Мэнеринга, в глазах ее была мольба. Лона слегка толкнула Мэнеринга ногой под столом.
— Думаю, что мы сможем отпустить его, — согласился Мэнеринг. — Но только при одном условии.
— Так назовите его!
Левинсон выглядел так, словно от решения Мэнеринга зависела его жизнь.
— Условие очень простое, — хитро прищурился Мэнеринг. — Ответьте мне, почему вы взяли один из мечей Великого Могола и почему так настаивали, чтобы второй меч был немедленно возвращен в Джентиан Хаус. Почему это было так важно для вас?
— Я взяла меч, так как была точно уверена, что он принадлежит мне, — без колебания ответила Сара. — Я прятала его в соседней квартире. Мне нравилось работать с кожей. Все было хорошо до тех пор, пока Клод не обнаружил эту квартиру. Тогда он снял ее для себя. Он… он даже поселил там женщину, хотя я не понимаю, зачем Клод это сделал. Я и теперь занимаюсь там работой по коже. Это что-то вроде терапии.
— Я обнаружил в этой квартире порошок и выяснил, что он используется для подобной работы. Но сначала, Бог знает, что подумал, — сказал Мэнеринг. — Для меня это была большая загадка. Сара, а почему вы не рассказали мне все тогда, когда в первый раз пришли в «Quinns»?
— Я знала, что Клод сообщит вам, что я сумасшедшая и что мой дядя… Я даже представить себе не могла, что это мой родной дедушка… подтвердит его слова. А уж если совсем быть честной, то в то время я была впрямь ненормальной. Мне даже не могло прийти в голову, что Джентиан принес вам второй меч, чтобы вы смогли помочь именно мне. Я не помню, что я тогда делала или говорила. Но ведь что-то заставило вас насторожиться? Что-то было в моих словах, что восстановило вас против моего дяди, то есть дедушки?
— Да нет, дело в другом. Просто человек, который чего-то смертельно боится, всегда настораживает, как бы прекрасно он ни умел владеть собой, — объяснил Мэнеринг. — А куда вы дели меч, когда Клод выгнал вас из второй квартиры на Хилбери Мьюз?
— Я попросила моих поверенных присмотреть за ним. И они поместили его в сейф для хранения драгоценностей большой стоимости. Вы же не думаете, что я в самом деле такая глупая? — взволнованно спросила Сара.
— Хотел бы я, чтобы у молодого Давида было хоть половина вашего ума, — уверенно ответил Мэнеринг.