Заря над Араксом
Шрифт:
Нет. Так не пойдет. Я не должен распыляться…
Браслет кибстека прочно облегал правое запястье, впившись в кожу сотнями микроскопических контактов.
Итак… — Шелест подошел к окну, машинально встав сбоку, вне прямой видимости. За окном серели предрассветные сумерки. Небо хмурилось, накрапывал мелкий дождь. Ветер раскачивал ветку акации прямо перед уличным фонарем, закрепленным на фасаде дома, и гротескная тень, похожая на черную лапу мистического животного, то удлинялась, то укорачивалась… — Что
Если отвечать честно — немного. Имя и фамилия, подсказанные кибстеком, не будили воспоминаний, но являлись прочной нитью для дальнейшего поиска.
Нужно отталкиваться от фактов.
Он взглянул на кибстек. Данные, оставшиеся в памяти кибернетического устройства, слишком скупы для каких-либо выводов. Единственное, на что следовало обратить внимание, — это образ, использованный для визуализации системы. Почему эреснийский скарм? Случайное понравившееся голографическое изображение или символ, как-то связанный с прошлым?
Почему же ты молчишь, память?
Он отошел от окна.
Рядом с кроватью, на краю низкого столика лежала одежда. Стандартный комплект в плотной прозрачной упаковке. Под ним распластался бронежилет. Рауль отодвинул одежду и взял его в руки. Три шариковые пули по-прежнему поблескивали в районе сердца, прочно сжатые пластичным материалом.
Сев на кровать, Шелест не без усилий высвободил их из упругой оболочки и некоторое время пристально разглядывал, сравнивая с тем шариком, что извлек профессор из разбитого кибермодуля.
Нет, то, что произошло с его памятью, нельзя характеризовать термином «амнезия». Даже понятие «частичная» ничего не объясняло. Взять хотя бы сон. Логично построенное сновидение затрагивало важные, глобальные проблемы. Он прекрасно понимал суть того, о чем рассуждали два кибернетических механизма. Значит, с моим разумом все в порядке, он дееспособен — о какой утрате памяти можно говорить, если мне была понятна сложная теория гиперсферы, не вызывали удивления исторические факты…
Он мысленно осекся, осознав, что начинает размышлять о своем сне, словно о реальном, имевшем место событии.
Я должен сосредоточиться и вспомнить, зачем я прилетел на Дион, воссоздать картину случившегося… Это в моих силах!
Мысленный приказ подействовал.
Теперь, глядя на заряды от ИПП 18 , он с профессиональной точностью определил: три шарика, застрявшие в бронежилете, как и сферическая пуля, извлеченная профессором, выпущены из скорострельного, но недостаточно мощного оружия. Их диаметр свидетельствовал в пользу импульсного пистолета системы «стайгер».
18
ИПП— импульсный пистолет-пулемет.
Он закрыл глаза, пытаясь представить сцену произошедшего.
Смутные контуры трех фигур Короткие отрывистые вспышки статики — предположительно очередь из
Боль в голове отступила. Закрыв глаза, он вдруг начал ощущать случившееся.
Да. Их было трое. Двое мужчин и женщина.
Стреляла именно она. Рауль почувствовал, как пули бьют в район сердца, у него даже перехватило дыхание от фантомного ощущения ушиба, затем восприятие резко изменилось — он увидел всю сцену со стороны, будто стал отрешенным наблюдателем: вот его тело, подчиняясь инерции полученных ударов, разворачивается, одновременно оседая на пол, и смутная, лишенная даже черт лица, хрупкая женская фигура с точностью и хладнокровием профессионального убийцы машинально производит контрольный выстрел в затылок.
Мысленно воссозданная модель событий виделась Раулю не просто правдоподобной — теперь он был уверен: именно так все происходило на самом деле…
Он открыл глаза, посмотрел на браслет кибстека и несколько раз энергично встряхнул рукой, пытаясь сделать так, чтобы прибор слетел с запястья.
Не тут-то было. Кибстек сидел на месте как влитой.
Он снова закрыл глаза, повторно прокручивая в памяти воссозданную модель событий.
Рауль тут же вспомнил: кибстек был расстегнут, система активирована…
Мучительные размышления походили на осторожные шаги в абсолютном мраке. Он медленно двигался к истине, понимая, что оперирует привычной для себя логикой.
Три выстрела в грудь… что было потом, в кратком промежутке между острой болью от ушибов и полной потерей сознания?
Рука убийцы резко перемещается.
Чувство удивления, граничащее с отчаянием. Выходит, я узнал ее?
Нет ответа, но, прежде чем сознание гаснет, он видит, как с запястья убийцы на пол падает расстегнутый браслет кибстека.
Но ведь это мой кибстек?!
Еще раз с повторением мучительной боли, как физической, так и моральной, только медленнее…
Еще одна деталь. Теперь он успевает заметить, что она, перемещая ствол оружия вслед его падению, успела расстегнуть браслет кибстека.
Какой человек может действовать с такой скоростью, точностью и хладнокровием?
Кибрайкер… Лукас назвал его кибрайкером, когда увидел дополнительные импланты.
Что ж… Обратимся за помощью к профессору. Думаю, он не откажет в короткой консультации.
Лукаса он отыскал в лаборатории. Увлеченный исследователь либо не ложился вообще, либо встал еще до восхода.
– У вас телосложение атлета, Рауль, — поздоровавшись, заметил Лайт. — Можно только позавидовать такой фигуре.
Шелест на миг смутился. Он совершенно позабыл о приготовленной для него одежде, явившись в лабораторию почти нагишом.
– Простите, профессор. Я сейчас.
– Полноте. Если вам не холодно, можете оставаться. Меня не смущают такие мелочи. Гм… — Он искоса посмотрел на Рауля и добавил: — Странная татуировка у вас на плече. Вы имеете отношение к национальному заповеднику Элио?