Защита Гурова
Шрифт:
– Только мы никому не нужны, – перебил Иван.
– Тут ты и ошибаешься, скандал возможен, пока мы живы. К примеру, если передачу с тобой сделать, а затем убить, один смех получится. Сегодня мало трупов по телевизору показывают, покажут еще один, чеченский парень был не виноват, это провокация русских. Нет этого русского, имеется лишь труп, останутся только слова. Никакими словами никого сейчас убедить нельзя.
– Убедил, – Иван усмехнулся. – А где мне все эти дни жить? Все гостиницы у них на контроле, на блатную хазу я не полезу.
– У меня есть для тебя
– А Лялька, ну баба моя, что сегодня заявилась? Ты ее не знаешь, она баба настырная.
– Чушь собачья! – рассердился Вердин. – Лялька твоя вечером сюда явится, прощение будет вымаливать. Трахни ее для порядка.
Последнее заявление гэбэшника произвело на Ивана почему-то самое сильное впечатление.
– Ну, если ты такое можешь, то я, пожалуй, поверю.
В кармане Вердина зажужжал пейджер, гэбэшник достал черную коробочку, взглянул на высветившиеся буквы, радостно улыбнулся.
– Начальника тюрьмы увезли в госпиталь с обострением радикулита. Иван, нам наконец-то улыбнулась удача. Дай-ка я проверю и узнаю подробности.
Вердин набрал номер.
В номере гостиницы, не шикарном, но и не затрапезном, Георгий Тулин и полковник Гуров пили кофе. На столе стоял телефон. Тулин взглянул на сыщика, на кофе, поморщился и достал из серванта бутылку виски.
– Лев Иванович, давай заложимся, не перезвонит, гнида, чтоб я так жил…
– Говори по-русски, Георгий. – Гуров налил себе в фужер минеральной. – А на что спорим? Позвонит, ты выпьешь рюмку, не позвонит – ты выпьешь две?
– Если тебя из ментовки выгонят…
– Да-да! – перебил Гуров. – Я все это Станиславу сто раз говорил.
Телефон зазвонил. Тулин и Гуров посмотрели друг на друга. После второго звонка Тулин снял трубку.
– Слушаю.
– Откуда информация? – спросил Вердин.
– От друга, с Петровки.
– А чего он мне не позвонил?
– Спроси у него сам. Я с ним о другом говорил, он к слову и ляпнул.
– О чем другом?
– Это мое дело. Я Гурова убью, и ты не лезь!
– Не трогай мента! – закричал Вердин. – То ты зарекался не подходить, то…
– Да, изменил, но я золотого пацана приобрел. Он мне сыщика с потрохами выдаст. А там и обоих. А ты пацана раньше времени не трожь, иначе все испортишь.
– А сам что делаешь? Имеется задача основная! А мент – лишь личные счеты. Его грохнешь, весь улей поднимется, поймут, что на правильном пути.
– Оставим, – миролюбиво сказал Тулин. – Твоя задача – решить с парнем, развязать нам руки.
– Дожил! – Вердин матюгнулся. – Мне уже агент задачи ставит.
– Я не агент, сука! Запомни!
– Все! Все! Разошлись миром.
– Лады, – Тулин положил трубку.
– Что ты так грубо с ним разговариваешь? – спросил Гуров.
– Лев Иванович, вы отлично знаете, как человек разрешает, так с ним и разговаривают. – Тулин плеснул в стакан виски. – Слышал, вы недавно нормальным мужиком были.
– В моей жизни много смешного случалось, – отшутился Гуров. – Понимаешь, дал зарок, на работе и накануне серьезного дела не употреблять. Так два выходных подряд у меня никак не складывается.
– Сочувствую, – Тулин выпил.
– Ты слишком благодушно настроен, Георгий. – Гуров поморщился от острого запаха виски, закурил. – Вроде все нормально, к гэбэшнику ты подошел, с Ляльком контакт установил, связь с Мишкой Захарченко наладил, а главного, ради чего пирамиду Хеопса строим, у нас нет. Где он, террорист, мы не знаем.
– Связь с ним только у гэбэшника, а он не дурак и не болтун. Говорит много, но лишнего не обронит. Я уверен, он меня держит для ликвидации этого парня. Потому и всполошился, когда я сказал, что на вас нацелился. Боится, что я раньше времени сгорю. Есть у меня подозрение в отношении одной гостиницы.
– Какой? – быстро спросил Гуров.
– Завтра скажу, если он там залег, так никуда не денется. А вы, Лев Иванович, извините, тоже не господь бог, вам раньше времени тоже все знать не положено.
– Не понял? – Лицо Гурова затвердело, он перешел на «вы». Легкость тона исчезла. – Вы решили, что я позволю разговаривать со мной в подобном тоне?
– Извините, Лев Иванович, ситуация больно острая, нервы.
– Не надо врать, у вас с нервами все в порядке. Ведете двойную игру?
– Естественно, я же не кретин. – Тулин потянулся к бутылке. Гуров хотел ему помешать, но не успел, тот не стал наливать в бокал, глотнул из горлышка. – Что я, кроме вашего слова, имею? Парни, что сидели вместе с вами в доме, живы, здоровы? А если они завтра дадут в прокуратуре показания, что я за вами охотился?
– Я не спорю, вас вернуть в тюрьму можно. Но я в жизни не нарушал своего слова.
– У каждого человека в жизни что-то происходит впервые. – Тулин вновь глотнул из горлышка и вместе со стулом отодвинулся подальше. – Больно вы резкий, полковник. А вам не приходила в голову мысль, что при вашей спокойной работе вас могут убить? Что тогда делать мне, Георгию Тулину? Ваш генерал и другие коллеги порвут меня.
– И ты считаешь возможным вести двойную игру? – спросил Гуров.
– Все страхуются, когда ставка жизнь – заклад двойной. Желаю жить вам вечно, но я и без вас должен обладать ценностью. Вы мне верите, я вижу, а Станислав готов выстрелить в любую минуту. Он и пушку из внутренней кобуры в карман переложил.
– Внимательный, – Гуров поднялся. – Вас к работе никто не неволит. А играть со мной, недоговаривать я не позволю. Вы человек свободный, а исполнителя, агента-гэбэшника, я и без вас найду. Будет желание – звоните.
Не есть Гуров мог сутками, чувствовал себя при этом работоспособным, а вот если нарушался режим сна, то дело обстояло значительно хуже. Позавчера он сопровождал Марию на какую-то идиотскую презентацию, в три часа ночи актеры поехали в гости, Гуров оказался единственным, кто был способен вести машину. Они вернулись домой около семи, а в девять вызвал Орлов. И хотя Гуров находился в отпуске, он мог заявить об этом министру, а у Петра сыщик был в кабинете минута в минуту.