Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве
Шрифт:
Вместе с обществом, конечно же, эволюционировал и подход к правосудию. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что, во всяком случае, в настоящее время в связи с деятельностью судов и через нее реализуются различного рода интересы. Например, интересы общества, а подчас вместе с ним и государства, – в упорядочении существующих общественных отношений, формировании определенности в праве, развитии права, защите его членов от тех, кто поступает общественно вредно (или опасно), предупреждении правонарушений.
Государство, разумеется, имеет интерес в том, что посредством судов через применение преимущественно созданного им права укрепляется его авторитет. Общественные и государственные интересы могут также выступать и самостоятельным – непосредственным – объектом защиты в судах. Наконец, очевидна значительная потребность отдельных граждан в судах и их деятельности, поскольку посредством судопроизводства осуществляется защита их прав и интересов, дается окончательный ответ по существу спора, исключается возможность его возобновления и тем самым формируется уверенность в реальности права и возможности положиться на него как в настоящем, так и в будущем. Все указанное в совокупности реально только при условии, что судебная деятельность обеспечивает наивысшее качество защиты. Ценность суда также и в том, что только он способен наиболее эффективно разрешить спор, исходя из интересов сторон установить действительно существующие факты и обеспечить защиту права, а в отдельных случаях беспристрастно определить баланс интересов сторон и дать защиту даже в той ситуации, когда норма позитивного права молчит или сама по себе противоречит основополагающим
В российской науке при характеристике порядка рассмотрения дел судами говорят о процессуальной форме [275] . Н.А. Чечина под процессуальной формой понимала санкционированные или установленные законом правила, регламентирующие порядок осуществления правосудия, порядок деятельности каждого участвующего в процессе лица [276] . Тем не менее, как в свое время заметил А.Ф. Клейнман, правила, регламентирующие порядок осуществления правосудия, это не процессуальная форма, а не что иное, как процессуальное законодательство [277] . В отдельных случаях процессуальной формой называют само гражданское судопроизводство [278] . Авторы, отождествляющие процессуальную форму с порядком рассмотрения дел судами или с самим гражданским судопроизводством, зачастую утверждают, что при принятии КАС РФ и появлении административного судопроизводства произошло обособление самостоятельной процессуальной формы, главным образом за счет «отреза процессуального регламента» от гражданской процессуальной формы [279] или дифференциации процессуальной формы на гражданский и арбитражный процесс и административное судопроизводство [280] .
275
В понятие «процессуальная форма» зачастую вкладывается неодинаковый, порой существенно различающийся смысл, что привело некоторых исследователей к выводу о необходимости отказа от его использования в юридической науке. Однако, думается, что абсолютно права Н.А. Громошина, которая писала, что если рассматривать гражданскую процессуальную форму как выражение сущности судебного цивилистического процесса, то научная конструкция приобретает и смысл, и значение. Громошина Н.А. Дифференциация и унификация в гражданском судопроизводстве: Дисс… д-ра юрид. наук. М., 2010.
276
См.: Чечина Н.А. Норма права и судебное решение. Л., 1961. С. 24.
277
См.: Клейнман А.Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального права (очерки по истории) // Избранные труды. Т. I. Краснодар, 2008. С. 284–285.
278
См.: Уксусова Е.Е. Процессуальная форма и отраслевая наука процессуального права // Проблемы развития процессуального права России: Монография / А.В. Белякова, Л.А. Воскобитова, А.В. Габов [и др.] / Под ред. В.М. Жуйкова. М., 2016. С. 58–91. В данной работе Е.Е. Уксусова в самом начале своей главы указывает, что «применительно к гражданскому судопроизводству по тексту используется как синоним термин „гражданская процессуальная форма“».
279
См.: Уксусова Е.Е. Гражданское и административное судопроизводство: системные аспекты взаимосвязи // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 5. С. 69–82.
280
См.: Решетникова И.В. Унификация процессуального права. Отказ от подведомственности // Новый этап судебной реформы: конституционные возможности и вызовы: Коллективная монография / Под ред. Т.Е. Абовой, Т.К. Андреевой, В.В. Зайцева, О.В. Зайцева, Г.Д. Улётовой. М., 2020.
Однако в нашем понимании гражданская процессуальная форма не судебный порядок, не само судопроизводство, хотя последнее вне процессуальной формы невозможно представить [281] . Отождествлять порядок рассмотрения дела и процессуальную форму не следует, иначе любое изменение процессуального закона будет вызывать и изменение процессуальной формы и существенных присущих ей черт.
Н.А. Громошина пишет, что нужно понимать, что «гражданская процессуальная форма представляет собою исторически сложившуюся, атрибутивную, закрепленную законом структурированную систему базовых правил осуществления правосудия в гражданском судопроизводстве в целях защиты прав и законных интересов» [282] . В целом с таким определением указанного понятия следует согласиться, правда с определенными уточнениями, о которых будет сказано далее.
281
Речь идет как об уголовном, так и о гражданском судопроизводстве в широком его понимании.
282
Громошина Н.А. Указ. соч.
В научной литературе к чертам процессуальной формы нередко относят нормативность, системность, непререкаемость, универсальность, императивность и некоторые другие [283] . Однако мы не согласны с авторами, которые именно названные черты относят к отражающим сущность процессуальной формы. В первую очередь вновь обратимся к пониманию процессуальной формы как установленного нормами права порядка рассмотрения дела, который имеет указанные выше черты, и зададимся вопросами: что же, собственно, полезного дает подобное понимание процессуальной формы? Стоит ли такую форму в предложенной ее интерпретации считать основой правосудия?
283
См.: Папулова З.А. Ускоренные формы рассмотрения дел в гражданском судопроизводстве. М., 2014; Комиссаров К.И. Последовательно-прогрессивное развитие советского гражданского процессуального права // Проблемы действия и совершенствования советского гражданского процессуального законодательства: Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск, 1982. С. 50.
Начнем с того, что гражданское судопроизводство действительно осуществляется в определенном порядке и ему на самом деле в большей или меньшей степени присущи те черты, о которых уже говорилось. Однако более чем сомнительно, что соответствующие черты следует считать признаками правосудия, и речь в данном случае идет о следующем.
Во-первых, черты, характеризующие правосудие, должны быть присущи любой из его форм, а не только гражданскому судопроизводству. Однако если взять, например, такую предлагаемую черту процессуальной формы, как универсальность (подразумевающую, что в рамках гражданского судопроизводства рассматриваются дела, возникающие из различных отраслей права, например трудового, экологического и др., а не только из гражданского права), то обнаруживается, что этот признак не присущ уголовному процессу, в котором рассматриваются уголовные дела в буквальном смысле этого слова, хотя оснований сомневаться, что в его рамках, так же как и в гражданском судопроизводстве, осуществляется правосудие, нет. Более того, если бы вдруг законодатель двинулся по пути дальнейшего расщепления универсального гражданского процесса и пришел к выделению наряду с гражданским процессом, в рамках которого рассматривались бы дела, возникающие исключительно из гражданских правоотношений, также трудового, семейного и др. процессов, то разве от этого деятельность суда в рамках гражданского процесса, утратившая свою универсальность, перестала бы быть правосудием? Думается, вряд ли.
Во-вторых, остальные упомянутые черты процессуальной формы присущи отнюдь не только гражданскому судопроизводству, но и порядкам, в рамках которых протекает деятельность многих других (помимо суда) правоприменительных органов, что само по себе лишает их качества признаков, присущих исключительно правосудию.
В-третьих, обращение к истории судопроизводства показывает, что большинство предлагаемых черт можно обнаружить и в тех судебных порядках рассмотрения дел, которые существовали в различные исторические периоды и многие из которых вряд ли пришлись бы ко двору в наши дни. Однако если процессуальную форму считать именно основой правосудия, то пришлось бы все те порядки, которые были известны мировой истории, в том числе бесспорно бесчеловечные, считать порядками осуществления правосудия (например, ордалии или печально известные «тройки»). И что самое важное – порядками не просто органичными для своего времени, а приемлемыми для времени настоящего, поскольку в них присутствуют необходимые черты процессуальной формы как основы правосудия! Но возможен ли такой подход? На наш взгляд, нет, поскольку пришлось бы считать абсолютно несущественными все те имеющие отношение к правосудию достижения цивилизации, которые сегодня практически повсеместно признаются. Через призму этих достижений видно, что далеко не любая деятельность судов, хотя бы даже и основанная на законе (закон бывает разный!), является деятельностью по отправлению правосудия.
Следовательно, на самом деле процессуальной формой можно считать только такой порядок рассмотрения дел судами, который качественно отличался бы: а) от всех тех имевших место в истории человечества порядков судопроизводства, которые в настоящее время очевидно не могут считаться правосудными; б) от порядков деятельности других правоприменительных органов.
Именно ее наличие определяет то особое место, которое в действительности занимает суд среди всех остальных органов, и именно благодаря процессуальной форме реализуется основная социальная функция судов в качестве высшей формы защиты.
В связи с этим мы исходим из того, что единственный подход к процессуальной форме, в рамках которого она приобретает реальное, а не мнимое значение и представляет собой общественную ценность, заключается в ее понимании не просто как исторически сложившейся, атрибутивной, закрепленной законом системы базовых правил осуществления правосудия в целях защиты прав и законных интересов, а таких правил, которые стали результатом развития права и, соответственно, учета в нем прав человека в качестве обязательного (основополагающего) компонента и при этом представляют собой особую систему гарантий [284] , направленных на установление действительных обстоятельств дела, обеспечение безопасности от произвола со стороны как суда, так и любых других лиц, и наиболее качественную (результативную) по сравнению с любыми порядками рассмотрения дел защиту прав и интересов заинтересованных лиц [285] . Соответственно, реализация гарантий, составляющих процессуальную форму, обеспечивает достижение целей судопроизводства. Именно такое понимание процессуальной формы сложно обнаружить как в деятельности несудебных органов, так и во многих известных мировой истории порядках организации судебных процессов. В связи с этим так важна доступность суда, а не просто некого органа, оказывающего защиту прав и интересов. Д.М. Чечот в работе, посвященной формам защиты права, отметил, что судебная форма защиты права является главной и высшей формой юрисдикционной деятельности. Обусловлено это тем, что только суд осуществляет правосудие, которое является содержанием всей его деятельности. Такая деятельность проистекает в особой детально регламентированной гражданской процессуальной форме. Особенность гражданской процессуальной формы заключается в том, что она наиболее приспособлена к установлению фактических обстоятельств дела, наиболее регламентирована, а следовательно, наиболее гарантирует установление истины и охрану прав заинтересованных лиц. И хотя в каждой форме защиты права имеются определенные гарантии, только судебная форма представляет собой единую детально регламентированную систему правовых гарантий [286] .
284
Гражданское процессуальное право России: Учебник / Под ред. С.Ф. Афанасьева. М., 2013. С. 26 (автор главы 1 – Д.А. Туманов); Туманов Д.А. Еще раз о том, является ли судебный приказ актом правосудия, или Размышления о сущности правосудия // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 9. О том, что такая форма представляет собой именно систему гарантий см., напр.: Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 68; Сергун А.К. Принудительное исполнение судебных решений в общем процессе реализации норм права // Труды ВЮЗИ. Теоретические вопросы реализации норм права. М., 1978. Т. 61. С. 70–148; Советский гражданский процесс: Учебник для вузов по спец. «Правоведение» / Авдюков М.Т., Иванова С.А., Аверин Д.Д. и др.; под ред. А.А. Добровольского. М., 1979. С. 8–9 (авт. гл. I – А.А. Добровольский). О том, что без процессуальной формы именно как системы гарантий правосудие немыслимо, из современных авторов наиболее подробно писала Н.А. Громошина. См.: Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве: Монография. М., 2010; Она же. Дифференциация и унификация в гражданском судопроизводстве: Дисс… д-ра юрид. наук. М., 2010.
285
Следует заметить, что предложенный нами подход, согласно которому только в таком понимании процессуальная форма представляет собой общественную правовую ценность, был поддержан процессуалистами. См., напр.: Казиханова С.С. Оптимизация гражданского судопроизводства и предмет гражданского процессуального права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. № 9; Улётова Г.Д. Новый этап судебной реформы: объявленная цель и возможности ее достижения (сквозь призму научных исследований М. С. Шакарян) // Новый этап судебной реформы. М., 2020.
286
См.: Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. С. 66–68.
Некоторые из авторов, считающих процессуальной формой любой порядок рассмотрения дела судом, при этом всё же признают, что при рассмотрении отдельных сложных дел нужна особая система гарантий. Однако если процессуальная форма – это не базовая система гарантий по всем делам, без которых невозможно правосудие, а просто некий порядок рассмотрения дел судом, который абсолютно необязательно и не во всяком случае должен быть обеспечен гарантиями, то выходит, что доступность суда отнюдь не означает в таком случае доступность особого органа, обеспечивающего защиту высокого качества, а будет означать только то, что в качестве общего правила обеспечивается лишь возможность обратиться к органу под названием «суд», который, с одной стороны, может поставить последнюю точку в правовом вопросе, но, с другой стороны, по сути своей его деятельность во многих случаях (вне особых гарантий) ничем не отличается от той, которую осуществляют любые другие органы в рамках административной юстиции. Особое же качество защиты при таком подходе обеспечивается лишь при рассмотрении тех или иных дел. А вот выносимое в результате разбора дела как вне гарантий, так и с ними судебное постановление во всяком случае наделяется особой системой свойств и решает правовой вопрос окончательно.