Защитить любой ценой
Шрифт:
— Дыши, ангел. Будет больно лишь мгновение.
Адриан медленно входит в меня, медля, пока моё тело привыкает к его телу. Он со мной каждую секунду, его лоб прижимается к моему, даже если ему приходится для этого выгибать спину.
Адриан смотрит на меня, и хотя мне хочется зажмуриться и закрыть глаза, я чувствую, что этим самым брошу его. Поэтому я не отвожу взгляда от его глаз, когда он полностью входит в меня. Я всем телом чувствую тесноту и покалывание. Где-то на краю сознания мелькает вспышка боли, но для меня боль не то же самое, что
— Ты моя, — шепчет Адриан. Его челюсть напрягается, он выходит и вновь проникает в меня. — Ты принадлежишь мне.
Я киваю, поскольку не могу вымолвить и слова. Адриан прекращает двигаться, и всё во мне становится ещё более тесным.
— Нет, ангел. Этого недостаточно. Скажи это. Скажи это мне, и я исполню все твои желания. Тебе будет хорошо.
Я резко выдыхаю.
— Я твоя, — шепчу я.
Вместо того чтобы вновь войти в меня, Адриан поворачивается на бок, ложась вровень мне и переплетая наши ноги. Он поднимает мою ногу на своё бедро и соединяет нас.
— Да, ты принадлежишь мне.
Я выгибаюсь в его руках. Боль уходит, и я чувствую только его. В моём теле, в моём сознании, в моём сердце. Я цепляюсь за его плечи, желая большего.
— Я с тобой, ангел.
Он вновь вжимается в меня – не столько внутрь и наружу, сколько просто скользит вдоль. И от этого кончик его члена оказывается прямо у чувствительного бутона моего клитора.
Боже, почему это так приятно? Я дрожу с головы до пят и сильнее стискиваю его. Меня накрывает оргазм такой силы, что у меня перед глазами пляшут звезды. Адриан приникает ртом к моим губам, пока я всё ещё пытаюсь оправиться от оргазма. Он впивается своими губами в мои губы, его язык берёт на себя инициативу. Я отвечаю на это, возвращая ему всё удовольствие, которое он мне приносит, или, по крайней мере, пытаюсь...
Я чувствую, как его накрывает сильный оргазм, его дыхание такое же непостоянное и неровное, как и моё. Когда Адриан останавливается, между нами всё горячее и липкое. Он отодвигается, чтобы посмотреть между нами. На моём бедре виднеется белое пятно его спермы, он цепляет её пальцами и заталкивает обратно в меня.
— Это останется внутри тебя.
— Мы... не предохранялись, — говорю я, только сейчас осознавая возможные последствия.
Адриан утыкается в мою шею, притягивая к себе мои бёдра, чтобы мы прижались друг к другу.
— И не будем. Каждый раз, когда я кончаю внутрь тебя, есть шанс, что ты забеременеешь моим наследником.
Я замираю в его объятиях. Когда мы поженились, я не думала, что он настроен серьёзно. Что он хочет от меня ребёнка. Но я не могу.
Нет. Не тогда, когда Сэл где-то рядом и может навредить мне и моему малышу. Не тогда, когда он отнимает у меня каждую крупицу счастья.
27
АДРИАН
Утром я смотрю на Валентину,
Я встаю с кровати, стараясь не разбудить Валентину, и быстро одеваюсь. Мне нужно кое-чем заняться. Если бы я ей не был нужен, я бы сделал это ещё ночью, но я не мог противиться её умоляющему взгляду, когда она нуждалась во мне... во мне.
Валентина всё ещё спит, когда я выхожу из спальни и иду в командный пункт. Как и ожидалось, когда я вхожу, здесь никого, кроме Кая.
Он сидит за столом спиной ко мне, на нём нет пиджака, он в той же одежде, в которой был на вечеринке прошлой ночью. Кай поднимается на ноги, когда я полностью вхожу в комнату, на его лице читаются сожаление и угрызения совести. Он тоже знает, что надлежит сделать.
Кай не получает предупреждения. Я со всей силой бью его в лицо и отправляю обратно в кресло с такой силой, что оно переворачивается и падает вместе с ним. Тупая боль скользит по моей руке к запястью, но сейчас это неважно. Справедливость должна быть восстановлена, и он знает, чего он мне чуть не стоил.
Я вновь бью его, и Кай по-прежнему не оказывает сопротивления. Но я не могу достать до него, когда он под столом вразброску валяется поверх кресла, поэтому я жестом велю ему подняться. Он без лишних раздумий следует моему приказу, зная, что за этим последует.
Я сжимаю руку, когда задаю ему вопрос.
— Ты нашёл Сэла?
Он клонит голову назад, чтобы кровь не стекала по его лицу.
— Нет, сэр. Он ушёл. Остальные по-прежнему ищут его.
— Тогда тебе нечем оправдать себя. Ты готов?
Он покорно опускает руку и смотрит на меня. Затем кивает.
На меня обрушивается гнев, который я чувствовал прошлой ночью, – ярость, боль, но больше всего – ужас. Когда мой кулак достигает его лица, Кай продолжает стоять. Его голова просто откидывается назад от силы удара. К моему плечу подступает боль, но это не страшно. Не страшно. Не страшно по сравнению с тем, чему она подверглась прошлой ночью, когда на неё напали. Когда она сражалась за свою жизнь против человека, от которого, я сказал ей, что смогу её защитить.
Я сжимаю в кулак ворот его рубашки и собираюсь вновь ударить, но что-то хватает меня за руку. У меня едва хватает самообладания, чтобы остановиться и обратить внимание.
Передо мной стоит Валентина, на её глаза наворачиваются слёзы.
— Пожалуйста, остановись, — всхлипывает она. — Он этого не заслуживает.
Я отталкиваю его и отступаю назад.
— Ты права.
– Я поднимаю со стола пистолет, который он сам зарядил, и прижимаю его к центру его лба. — Из-за него тебя чуть не изнасиловали и убили. Его следует одарить чем-то помимо нескольких синяков и разбитого носа.