Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи
Шрифт:
Место нашла быстро – сбоку на холмике был врыт большой деревянный крест. Перед ним стояли свежие живые цветы, красноглазые жарки.
А рядом – те, кто их принес. Очень пожилая женщина («Мама его», – догадалась Ольга) и высокая худая девушка. Обе – с заплаканными глазами.
– Ты чего сюда пришла? – недобро спросила старуха.
– Разобраться хочу, – честно ответила Шеметова.
– В чем? – усмехнулась та.
– В том, что случилось.
– Что случилось – то случилось, – сказала мать убиенного. – Не надо в это влезать.
– В раю? – не выдержала Ольга. Она не хотела обижать мать, потерявшую сына. Но из-за ее сына сейчас страдают все. Мать в том числе.
– Где бы ни был – мы молимся за него, – смирив вспыхнувшую ярость, сказала старуха. – Не он убил. Его убили.
– Его убили не просто так.
В Шеметову как будто бес вселился. Ведь понимала, что уж с матерью убитого спорить точно не стоит. Здесь логика всегда ни при чем.
– Слушай, Ольга, – серьезно сказала та. – Не влезай в это дело. Не позорь нас.
– Я не собираюсь вас позорить, – поразилась адвокатесса очередному проявлению так часто звучащего здесь слова. Как будто она не на севере России, а на юге Испании. – Но разве честно затравленному мальчишке всю жизнь просидеть в тюрьме?
– Такая, значит, судьба, – усмехнулась старуха. – Я тебе все сказала. Не позорь нас. А то как бы еще чего не случилось.
«Ну, вот и угрозы пошли», – невесело отметила Шеметова. Говорить больше было не о чем.
Уже приближаясь к дому Куницыных, услышала еще одну неодобрительную сентенцию. На этот раз – от хорошо одетого мужчины, приехавшего в деревню на редкой в этих местах дорогой иномарке.
– Московские гости, – усмехнулся тот, встретив девушку.
– Здравствуйте, – поздоровалась Шеметова.
– Да не будете вы тут здравствовать, – пообещал незнакомец. – Не Москва вам тут. Закон – тайга, слышали?
– Где-то читала, – ответила Шеметова.
Когда ее пугали, она реагировала неадекватно. Так, если мягкое железо сначала разогреть, а потом охладить – напугать, одним словом, – оно становится намного прочнее…
Деревня Заречье
Иногда здесь происходят странные вещи
Второй день, воскресенье, как и первый, прошел для Шеметовой в беспрестанной беготне.
Похоже, она перезнакомилась чуть не со всей деревней.
Не каждый был ей рад: в полном соответствии с предсказанным Анной, примерно четверть зареченских, в некотором смысле родственный клан покойного майора, были настроены резко против Лешки, желая ему если не геенны огненной, то камеры в крытой тюрьме на одноименном острове в Вологодской области на всю оставшуюся жизнь. Что, впрочем, не сильно одно от другого отличалось.
Еще одна четверть считала Лешку несправедливо обиженным и чуть ли не героем, постоявшим за себя и за честь семьи, – это был клан тех же Куницыных и Рыбаковых, но со стороны Анны Ивановны и Виктора.
Остальные охотно судачили на горячую тему – происшедшее не потеряло остроты даже через полгода, – однако не имели собственного мнения. Либо имели, но не высказывали его по самым разным соображениям.
Так что Ольга насмотрелась и наслушалась всякого. От надежд и требований немедленного освобождения новомученика-освободителя деревни до реплик, полных ненависти и даже угроз в собственный адрес. Да, были и такие.
Лешкины ненавистники не утруждали себя рассуждениями о беспристрастном и независимом институте адвокатуры. Они тупо делили весь мир на своих и врагов – не оригинальный, но действенный метод биологического выживания. Понятно, в какую половину мира в этой незатейливой классификации попадала Ольга.
Нельзя сказать, что ей это было безразлично. Она не успела забыть тот мороз по коже, когда они вчера вечером с Олегом Всеволодовичем услыхали злой голос из ниоткуда. Даже Багрова проняло, Ольга видела. Впрочем, это было частью ее работы, и Шеметова знала, на что шла, выбирая профессию.
И все же больше всего оказалось тех, кто думал и рассуждал о происшедшем независимо. Они-то и представляли для адвоката главную ценность – и как поставщики необходимой информации, и как возможные участники судебного процесса.
Она весьма преуспела в поиске нужных персоналий, а самое главное – в налаживании с ними полудружеских отношений: Ольга вообще была дружелюбным коммуникабельным человеком и умела использовать это свойство в качестве профессионального инструмента.
Багров же все два дня просидел за компьютером. Судя по его довольному виду – просидел не зря.
Тем не менее настроение защитников Леши Куницына и Васи Максимова оставляло желать лучшего. Кураж-то был, и запал боевой тоже. Но все это напоминало душевное состояние моряков крейсера «Варяг» перед выходом из корейского порта Чемульпо. Конечно, не в смысле опасности, вероятность физической атаки оценивалась невысокой. А в смысле ожиданий от боя.
Впрочем, как говаривал Портос, я дерусь, потому что… дерусь.
Потому что адвокаты.
Даже если шансов на успех драки было исчезающе немного.
Странно, что родители томившегося в одиночке парня были настроены иначе. После турне по московским звездным юристам Анна Ивановна ни на миг не засомневалась в правильности своего выбора. Ну а Виктор – в правильности выбора жены.
Все освободились от дел ближе к вечеру.
Планировали кусочек туризма, вечернюю рыбалку на заходе не очень-то заходящего солнца – Виктор знал все о рыбьих повадках и оставался с добычей даже там, где никто и лягушонка поймать не мог.
Развлечение не состоялось по не зависящим от участников обстоятельствам. Да таким, что расскажи об этом Ольге за пару недель до событий – ни в жизнь бы не поверила.