Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи
Шрифт:
– Вы случайно не хирург? – спросила Шеметова. – Такие сильные пальцы.
– Нет, я математик.
– Кто? – выдохнул Багров, никогда в своей жизни не встречавший женщин-математиков.
– Математик в чистом виде, – улыбнулась Марина, разом став симпатичнее. – Вся моя работа – бумага да ручка.
– Никаких накладных расходов, – внес вклад в беседу Волик.
– Ответ неверный, – рассмеялся Олег. – Жизнь после свадьбы – сплошные накладные расходы.
Умозаключение
Все четверо уселись за стол. Официанты начали приносить яства, мало напоминающие стандартные ингредиенты комплексных обедов.
Успевали и поговорить, конечно. Ведь Волик их для этого и позвал – чтобы потом, собрав информацию, друзья могли сообщить свое мнение о девушке Марине. Впрочем, приглашенные эксперты уже понимали, что их мнение будет вежливо выслушано и забыто за ненадобностью.
Потому что Волик действительно влюбился. Достаточно было посмотреть, с какой нежностью он подает Марине салфеточку или со всей мощью своего стосорокакилограммового тела бросается приоткрыть занавеску, когда Мариночке показалось, что в комнате темновато.
– А почему все-таки математика? – никак не мог расслабиться Олег Всеволодович.
– Не знаю, – задумалась девушка. – Может, потому, что у нас в семье все математики. Мама, папа, дедушки. Династия, в общем. Я лет до пяти думала, что других профессий в мире вообще не существует.
– И вам нравится? – ужаснулся Багров.
– Конечно, – улыбнулась Марина. Она явно не хотела втягиваться в ехидный диспут. – Как математика может не нравиться? Красота и полное отсутствие вранья.
– Это она на адвокатов намекает, – встрял Волик, глядя на предмет своего восхищения.
– Ни на кого я не намекаю, – улыбнулась Марина.
– А пальцы сильные, потому что каждый день ручку держат? – решила разрядить обстановку Ольга.
– Думаю, нет, – вновь серьезно ответила та. – Я еще каждый день на виолончели играю. Два часа минимум.
– А зачем? – совсем ошалел Багров.
– Потому что красиво, – повторилась Марина.
– И никакого вранья, – добавил Волик. – Вообще-то она в оркестре играет.
– В квартете, – поправила она.
– Хобби такое? – наконец понял Олег.
– Они даже по миру гастролируют, – снова влез Волик. Его прямо-таки распирало от гордости.
– А как удается совмещать? – теперь уже не поняла Ольга, тоже любившая во всем четкость и ясность.
– Гастролируем – это громко сказано, – объяснила Марина. – Есть фестивали непрофессиональных коллективов. Вот туда ездим.
– Значит, все четверо – с хобби? – Все-таки Багров был удивлен.
– Да, если так можно выразиться про музыку. Великий Бородин, он что – музыкант-любитель? Он же химик был выдающийся. А у нас первая скрипка – доктор медицинских наук.
– Не хотел бы лечиться у скрипача. – Почему-то эта история Багрова задела.
– И зря, – Марину ничем было не пробить. – Очень заслуженный человек. Рентгенолог. Один из лучших в стране специалистов по магнитно-резонансной томографии. Вторая скрипка – инженер. Альт – домохозяйка. Вот и весь коллектив. Как говорит Волик, минимум накладных расходов.
Тут официанты принесли такой роскошный шашлык из ягненка, что диспут прикрылся сам собой – рты-то заняты.
Ольга понимала, почему взвился Багров. Для него работа была всем. А какое при этом может быть хобби? Единственное, умный Олег Всеволодович не учел, что все люди разные. И каждый из нас – всего лишь один из семи миллиардов. Так что скромнее надо быть, товарищ Багров. Впрочем, это обстоятельство многие не учитывают.
После ягненка народ расслабился.
А затем, как всегда, вернулись к делам насущным.
Волик был наслышан про дело убийцы милиционера, к нему же Куницына тоже заходила. Не оценив, правда, его профессиональных возможностей.
– Так как вы парня собираетесь защищать? – поинтересовался он. – План-то есть?
– Наметки, – кратко ответил Олег Всеволодович.
– Тяжко вам придется, – посочувствовал коллега. Юристом он был отменным, хоть и не любил дел, связанных с серьезными трагедиями. – Весь джентльменский набор: группа, умысел, представитель власти при исполнении.
– Плюс чужой суд. Плюс общественный обвинитель. Плюс показательный процесс, – добавил Багров.
– У меня схемка есть, – сказала Ольга, отметив позитивный интерес к своей персоне со стороны Марины: тоже небось почувствовала коллегу-ботанку.
На вынутом из портфельчика электронном планшете высветились прямоугольники с нанесенными неприятными текстами. Так и было обозначено, как сказано: «группа», «умысел», «при исполнении».
На втором скриншоте был тот же, только увеличенный, прямоугольничек с надписью «группа», но в него впивались три острые стрелки, на концах которых тоже были прямоугольники с текстом.
Атакующие стрелки имели следующие обозначения: «дурачок», «общие цели», «взаимовлияние».
Конец ознакомительного фрагмента.