Защитник дворянок. Том II

Хорнин Сентай

— Ну-ну, я же говорила что не умру. Даже вроде обещала. А обещания всегда нужно выполнять! — ответил я на весь ее поток, сведшийся в конце-концов к фразе «ты почти умерла!».

А она же продолжала плакать, сходу перегружая меня. Господи, Мария, ну что ж ты без ножа меня режешь изнутри? Но чтобы не нарушать эту странную идиллию, проявил свой желтый «кисель» на спине. Он медленно стекал вниз, судя по ощущениям, но работу по фильтрации успешно выполнял, испаряясь вместе с избытком арги девушки.

Постепенно слез становилось меньше, всхлипов тоже, моя грудь получала все

меньше и меньше влаги, но объятия так и не разрывались, несмотря на то, что я обозначил, что пора бы уже. Но нет, она хотела «постоять вот так еще немножечко». Со вздохом позволил ей делать все что ей придет в голову. Если бы попытался в такой ситуации гнуть свою линию и попытаться ее воспитывать то я сам бы себя мразью той еще ощутил.

Мы опустились на мою кровать. Похоже, она принадлежит именно ей, потому что других спальных мест здесь не было. И если медсестра в ближайшее время не затолкает Марию обратно, то мы будем спать вместе. И это уже был неплохой способ сказать без слов мой настоящий пол. Я даже скрытно улыбнулся от такого.

Посидели молча. Она отдыхала от этого полуплача-полуистерики. Я отдыхал от ее выслушивания. Так и сидел, приобняв ее за плечо, немного прижав ко мне.

— Ты ведь знаешь, что княжна записала все на себя? — Начала она эту тему вслед за Яковом — Хоть я лично и не видела, но папенька мне примерно рассказал, как все было по показаниям свидетелей и следам использования арги.

— Знаю, твой отец приходил и просил все понять — сказал я, тут же помрачнев.

— Это невозможно понять! Ты — герой! Ты даже лучше! Тебя собирали практически по кускам, ты все сделала чтобы спасти княжну! И такое отношение! — Начала она яростно заступаться за меня, а от ее пламенной речью, если ее расширить, можно было рабочих на революцию поднять.

— В первую очередь я спасала тебя, а не княжну. — Сказал ей почти правду. Ведь без нее не буду жить и я.

Эта фраза вновь вызвала у нее слезы.

— Какая же ты хороша-я-я-я! — Стал я снова подушкой-обнимашкой, благо на непродолжительное время.

Тут девушка принюхалась. Сначала ко мне. Потом к самой себе. И ее аристократическое сердце не выдержало.

— Как же мы воняем! — произнесла она в сердцах. — А тут даже ванны нет, представляешь! Только душ, да и то одноместный! Еще и совмещенный с туалетом, отвратительно!

Она только что стала нагляднейшей иллюстрацией к фразе «бедный богатого не поймет». Зачем тебе ванна в больнице. Ты мне можешь объяснить? Еще Якова попроси сюда джакузи вписать, я думаю он справится!

— Ну, тогда иди первой, мне тут нужно медсестру подождать с едой — благородно уступил я ей очередь.

— А мы точно не можем вместе? — Жалобно, чуть ли не плача спросила она меня. Похоже, на некоторое время желание всегда быть вместе обещает стать очень проблематичным.

Я задумался. Достаточно ли Яков параноик-извращенец, чтобы подсматривать за своей дочерью в душе? Хотя, какой бы ни был здесь ответ, я могу сказать что Яков не полный кретин и два плюс два сложить может, видя, как мы вместе с девушкой идем в душ.

Но при этом я свободно посещал с ней ванну… И это было сугубо мое решение скрываться, поскольку мы только познакомились с девушкой тогда и я не мог предположить ее реакцию.

Проблема только в том, что я и сейчас не могу ее предположить. Уж задушевных разговоров о том, что же ей и мне нравится в парнях у нас, слава богу, не было. Господи, как же это все сложно.

— Можем и вместе. — Согласился я. — Но тогда подождем медсестру. Не знаю как ты, а я очень голодна.

Ждали мы ее недолго. За это время я успел частично пересказать ей свои «боевые подвиги». Если задуматься, то это было все так стремно и на грани, что никак не ложится на рассказ, которым можно впечатлить девушку. Тем более, что большую часть времени я просто боялся, а оставшуюся терпел боль. Но все же попробовал выставить себя еще большим героем, чем она думала. Нужно накачать ее положительными фактами обо мне перед правдой.

Медсестра не особо задержалась. Эй, это что за дискриминация, почему у меня пусть густой и калорийный, но супчик, а у нее гастрономический пир вместо блюда? Так нечестно!

Не замедлил это высказать, но медсестра тут же сказала, что мне вообще пока твердую пищу не рекомендовано, что-то там про аргу и пищеварительную систему. Но главное я понял. Эхо ножа в животе от того дворяшки-предателя. А ведь Мария уже искренне начала подкладывать в тарелку часть своей еды. Хорошая ты все таки девушка!

А вот когда она предложила описать вкус того, что она ест, чтобы я и то же как бы попробовал это вместе с ней, то я подумал, что предыдущий поступок был досадным случайным попаданием, что угодило прямо мне в сердце. Бывает, не страшно.

Приближался рубикон. А мне хотелось убежать от него, повернуть назад и остаться в безопасности. Оставить все как есть, просто наслаждаться этим странным временем а потом вспоминать с улыбкой, когда освобожусь от этого бремени и заживу жизнью нормального мужчины.

Выдохнул и пошел на негнущихся ногах за девушкой. Этот путь до неприметной дверки был подобен переходу пустыни без единого оазиса по пути. В горле пересохло, ладони вспотели. Да что ж меня так колбасит. Не убьют же меня за неправильный пол! Главное не что между ног а какой человек! Просто мысли точно так же, Мария! Просто не разочаруйся во мне и не настучи своему папаше, очень тебя прошу!

Стоп, а как я об этом сообщу? Ведь пусть камер в душе может и не быть. Но вот прослушка! Да, точно, все могут прослушивать! Опасно! Нужно развернуться или же снова все прикрыть!

Я ударил сам себя по щеке. Хватит пытаться сбежать! Ты убил минимум четырех человек и теперь боишься просто сказать девушке, что у тебя между ног сосиска болтается? Слова не нужны, просто покажи его! Захочет закричать? Зажми рот и смотри умоляющим взглядом!

Маленькая душевая совмещенная с унитазом почти не оставляла места для двоих. Но все же мы постепенно раздевались перед друг другом без малейшего стеснения.

— Слушай, Мария… — начал я неуверенным голосом.

— М? — промычала она, пытаясь расстегнуть больничную одежду, пока не сдалась и не развернулась ко мне спиной.