Защитник
Шрифт:
– Творишь? – спросил Саша, постаравшись не выдать только что пережитого ужаса.
Только кивнув, она быстро набросала несколько строк и потушила сигарету. Ему был неприятен этот запах, но все же он позвал:
– Иди ко мне.
На этот раз она отозвалась, но совсем не так, как ему хотелось:
– Ты не видишь, что я пишу?
– Мы проспали мой экзамен, – не выдержал Саша, хотя зарекался упрекать ее в чем бы то ни было. – И тренировку.
– Это твои проблемы. Мог бы поставить будильник. Я тебе не нянька.
Она была права, их не связывали никакие обязательства. Что вообще дало ему право думать, будто они едины и все у них общее – радости и проблемы?
«Я выдаю желаемое за действительное», – упрекнул себя Саша и закрыл глаза. Спешить уже было некуда. Да и сил подняться и начать делать хоть что-то он в себе не ощущал. Может, пара затяжек помогла бы?
Словно считав его мысли, Тина вдруг бросила блокнот и пересела на кровать. Откуда она достала то, чего сейчас ему хотелось? Сначала Саша уловил знакомый запах, потом сигарета коснулась его губ:
– Сейчас полегчает…
– А ты после этого сможешь писать?
– Почему нет? – рассмеялась она. – Это редактировать текст нужно на трезвую голову, а сочинять стихи можно в любом угаре…
– То есть Есенин действительно писал стихи подшофе?
Затянувшись, Тина помолчала:
– Нет. Не буду врать. Современники говорили, что никогда. Это лишь байки.
– А кто тогда?
Она резко встала.
– Я. Этого достаточно?
– Тебя мне более чем достаточно.
Шагнув к кровати, она резко склонилась над ним, свесив на лицо темный дым волос. Он жадно втянул их запах, пьянея, и притянул Тину к себе. Вытянувшись на нем всем телом, она чуть отстранилась и требовательно заглянула в глаза:
– Любишь?
– Люблю. – Он задохнулся от волнения.
– Только меня?
– Только…
Тина прищурилась:
– Ты – хитрец… И я тебе не верю. Скажи по совести, ты готов ради меня отказаться от всего мира?
– Я уже отказался.
– Нет. Ты всего лишь проспал. Заведи я будильник, тебя уже не было бы здесь…
Саша попытался собраться с мыслями:
– А ты действительно хочешь, чтобы я всю жизнь провел у твоей юбки? Зачем тебе это?
– Я люблю собак, – выдохнула она со смехом. – Я хочу, чтоб ты был моим псом! Защитником.
– Я и есть защитник. И твой, и в футболе.
С силой оттолкнувшись, Тина встала, оставив после себя холодную пустоту. И процедила с обидой, рассмешившей его:
– Вот она – твоя главная страсть! Футбол.
– Солнышко, ты ревнуешь меня к футболу?!
– Не смейся! Ты только что твердил, будто я – целый мир для тебя.
«Разве я говорил такое?» – Саша попытался вспомнить и не смог. Мысли путались.
– И я совсем не солнышко, – пелена ее волос опять закрыла свет. – Я – твой мрак. Тот, которого ты искал…
И он не смог ничего возразить. Не вспомнил, хотел ли в действительности той тьмы, в которой оказался…
В голове что-то грохало, не давая спать. Как долго он пытался проснуться? И сколько потом лежал с открытыми глазами, стараясь понять, в какой реальности оказался?
Тина не повернула головы, может, действительно спала так крепко, что удары в дверь, которую уже явно пинали ногой, не смогли ее разбудить. Отбросив простыню, Саша осторожно сел, стараясь не шевелить головой, которая сильно болела. Медленно натянул джинсы… На футболку только взглянул и решил не рисковать: вдруг потеряет сознание, когда глаза окажутся закрыты тканью. Эта мысль даже не показалась ему глупой…
До двери Саша еле доковылял – суставы ломило так, будто он заболел гриппом. Особым преувеличением это не было, он чувствовал себя совершенно больным. Того, кто стоял за дверью, Саша уже ненавидел больше, чем кого бы то ни было… Пока не открыл ее.
– Тренер?
Ему вдруг по-детски захотелось спрятаться за темное пальто, висевшее в крошечном общежитском «предбаннике», как называла его Тина. Спрятаться не от тренера – от стыда…
Не дожидаясь приглашения, Егор Степанович шагнул в комнату, громко потянул носом, и глаза его налились кровью.
– Ты чем тут занимаешься, черт бы тебя побрал?! А? – прошипел он и хотел было схватить его за грудки, но Сашка оказался без майки, рука скользнула мимо. – Завтра у нас финал, а ты дезертируешь с поля боя?
– Тренер, мы же не на войне, – пробормотал Саша, пряча глаза.
– За тобой команда.
– Я же не капитан…
– Ты – больше, чем капитан! Ты – защитник.
«Это я уже слышал сегодня», – хотел сказать Саша, но усомнился: вдруг это было вчера или несколько дней назад? Как давно он блуждает во времени?
– Ты – лидер, Борисов. Ребята любят тебя. Что смотришь? Можно подумать, он этого не знал! Без тебя можно и не выходить на поле… Целый год работы всей команды – коту под хвост!
– Егор Степанович, вы же сами твердили, что перед игрой нужно переключаться на другое… Не думать о ней. Вот я и…
Впившись в его голые локти, тренер сдавил их так, что Саша сморщился от боли:
– Шутить изволите?! А ну, быстро оделся и за мной!
– Что вы делаете в моей комнате? – раздался голос Тины.
Вжавшись в стену, Саша пробормотал:
– Тина, это мой тренер – Егор Степанович. Он пришел за мной.
– И ты намерен отправиться с ним?
– Именно. Именно это он сейчас и сделает.
– Я не вас спрашиваю. Саша, ты уходишь с ним?
Он виновато пробормотал, уже понимая, что при любом исходе становится предателем:
– Завтра финальная игра. Я не могу подвести команду…
– Ты предпочтешь подвести меня?
– Я же вернусь…
В ее взгляде он прочел: «Кому ты будешь нужен, когда вернешься?» И Саша уже готов был взмолиться, обратившись к тренеру, чтобы отпустил его, оставил с этой невероятной девушкой, сводившей его с ума, ведь это было единственное, чего он сейчас хотел.