Защитник
Шрифт:
Эштон растерянно посмотрел на наручники на своих запястьях, а затем уставился прямо в камеру Адики, в его лицо.
— Помнишь эту женщину? — спросил лидер ударников.
Эштон взглянул на голограмму Фран.
— Никогда не видел.
— Уверен? — настаивал Адика.
Несмотря на то, что он лежал, скованный по рукам и ногам, Эштон умудрился пожать плечами.
— А она здесь при чем?
Лукас застонал.
— Боюсь, язык тела Эштона подтверждает, что он действительно не узнает Фран.
— Это означает, что теперь мы позволим Эмбер прочитать
— Прочитать мой разум? — При этих словах Адики глаза Эштона тревожно расширились. — У вас тут прячется носач? Послушайте. Может, я сломал пару вещей. Коробка выскользнула из рук. Бывает.
— Да, сейчас Эмбер может прочитать разум Эштона, — подтвердил Лукас. — Эмбер, ты должна быть готова мгновенно выйти, если я ошибаюсь и он убил Фран.
Я закрыла глаза и проверила мозг Эштона. Неужели носач читает мои мысли? Этот урод увидит все, что я натворил, сломанные хрупкие грузы, намалеванные каракули…
— Он ответственен за вандализм, — сказала я. — Он также думал о причинении вреда людям, но пока это лишь фантазии. А с ударной группой боролся лишь из страха ареста.
— Можешь проверить глубже? — попросил Лукас. — Удостовериться, что проблема не в блокировке воспоминаний мозгом и не в раздвоении личности?
Я прошла через уровни яростных мыслей и углубилась в подсознание.
— Он никогда не видел Фран, — повторила я.
Последовала пауза, пока Эштона передавали медицинскому персоналу, а затем Адика глубоко вздохнул.
— Значит, Эштон — не наш убийца. Мы опять взяли не ту цель.
— Не совсем, — возразил Лукас. — Если бы мы не поймали Эштона, он мог потерять контроль и напасть на своего супервизора в ближайшие дни или недели. Сейчас он получит консультацию, лечение и будет направлен на новую работу в другой складской комплекс. Возможно, где-нибудь на девяностом. бжгьщя Работа на уровне ниже его собственного даст ему чувство превосходства, усилит его самоуважение вместо того, чтобы подавлять. И скоро он снова станет счастливым продуктивным членом улья.
— Что очень мило и правильно, — заявил Адика. — Но нам по-прежнему надо выяснить, кто убил Фран. Что дальше, Лукас?
— Понятия не имею, — ответил тот. — Как только вы благополучно вернетесь в отдел, я собираюсь провести с тактической группой мозговой штурм. Мы должны заново обсудить все выдвинутые до сих пор гипотезы, поскольку одна из них должна быть чудовищно неверной.
Глава 12
Мы с Лукасом вошли через защитные двери в оперативную секцию отдела.
— Уверена, что хочешь поприсутствовать? — спросил Лукас. — Мозговой штурм может растянуться на часы, иногда даже дни, а я дам тебе выжимку из полезных идей всего за пять минут.
— Уверена, — ответила я. — Я видела, что ты думаешь о мозговом штурме, и мне интересно, как именно это работает.
Лукас пожал плечами.
— Ладно, ты всегда можешь ускользнуть, если заскучаешь или растеряешься. Предупреждаю, все может сложиться странно. Главное в мозговом штурме — вырваться из строгого, прямого, логичного образа мышления, которому мы обычно следуем. Прямая логика работает девяносто пять процентов времени, но, когда она проваливается, мы должны пересмотреть свои идеи, оспорить гипотезы, проследить случайные цепочки мыслей и рассмотреть возможности, которые обычно отбрасываем как смешные. Почти все, сказанное на этой встрече, будет бесполезно, но она может подбросить что-нибудь интересное.
Мы вошли в просторное помещение тактической группы. Отдел связи располагал отдельными кабинетами для каждого и рабочей комнатой, где все собирались во время чрезвычайных и проверочных рейдов. Тактики же предпочитали работать сообща, постоянно делясь информацией, идеями и обсуждая прогресс, поэтому обладали лишь этим большим залом. Один его конец занимали официальные столы, а другой предназначался для мозговых штурмов.
Лукас хлопнул в ладоши. Остальные одиннадцать членов тактической группы оторвали взгляды от столов.
— Время штурма, — объявил Лукас. — На этот раз к нам присоединится Эмбер.
Все встали. Я проверяла разумы группы Лукаса перед утверждением их кандидатур, но по-настоящему знала только Эмили — заместителя Лукаса и подругу Рофэна.
Увидев тактиков всех вместе, я поразилась, насколько они разные. За исключением Адики, все ударная группа вышла со мной из последней лотереи. А потому все они были одинаково молодыми мужчинами. Лотерея уравновесила соотношение полов в моем отряде, выбрав в группу связи, административную и медицинскую, в основном, молодых женщин.
По контрасту, тактики представлялись совершенно беспорядочной группой: мужчины и женщины разного телосложения с разбросом возрастов от девятнадцатилетней Эмили до семидесятиоднолетнего Гидеона с тонкими седыми волосами и лицом, пересеченным тревожными морщинами.
В мыслях Лукаса я видела, что это неслучайно. В тактическую группу намеренно выбирали разнообразных людей, чтобы представлять различные точки зрения.
— Нам нужен определенный ракурс? — спросила Эмили.
— Мы отправляемся на дикую охоту, — ответил Лукас. — Смотрите на вещи с разных сторон, задом наперед, без всяких ограничений.
Все закивали головами и перебрались в совещательную часть офиса со множеством удобных кресел и лежанок. Я растерянно наблюдала, как они устраиваются: большинство улеглись на диваны и толстые коврики, а пара человек уселись на перевернутые стулья.
Лукас заметил мое выражение лица и широко улыбнулся.
— Мы должны взглянуть на ситуацию под другим ментальным углом. Изменение физического положения может помочь процессу.
И сам растянулся на кушетке. Я поколебалась и выбрала безопасную опцию, свернувшись в широком кресле рядом с ним. Задумчиво посмотрела на Эмили, сделавшую стойку на руках у стены. Мне нравилась эта девушка. Думаю, при иных обстоятельствах мы могли бы подружиться. Но положение бесценного телепата в сочетании с тем фактом, что на работе Рофэн мог умереть, защищая меня, осложняло для нас даже простую беседу.