Защитник
Шрифт:
Иллюзия казалась настолько убедительной, что я бездумно потянулась потрогать изящную спиральную раковину. Мои пальцы прошли сквозь нее и коснулись толстого ворса ковра, покрывавшего пол комнаты, и я рассмеялась над собственной глупостью.
— Как твоя головная боль? — спросил Лукас.
— Почти прошла.
Я перевернулась на правый бок и взглянула на Лукаса, который растянулся рядом со мной. Ему двадцать один год, и он работает в тактических группах уже три года: сперва был членом группы в отряде Кита, затем продвинулся в заместители и наконец присоединился к моему отряду,
Лишь глаза Лукаса выдают правду. Они удивительно темные, в сравнении с растрепанными каштановыми волосами и, можно сказать, видели то, что он хотел бы забыть. По крайней мере, я могу это сказать. Возможно, потому что я телепат и хорошо знаю разум Лукаса. А остальные люди смотрят в его глаза, не замечая теней в их глубине?
Мысль о глазах Лукаса напомнила о моем удивлении при виде глаз Рофэна.
— В конце прошлой чрезвычайной вылазки произошло нечто необычное. Я взглянула в глаза Рофэну, и мне показалось, что они синие.
— У Рофэна действительно синие глаза, — сказал Лукас. — Тебя это сбило с толку, потому что до вчерашнего дня он носил контактные линзы.
— Рофэн носил контактные линзы, чтобы изменить цвет глаз? Зачем ему это делать? — Лукас не успел заговорить. Я застонала и ответила на собственный вопрос. — Потому что лотерея выбирала членов ударной группы как моих потенциальных партнеров и решила, что меня привлекают мужчины с черными волосами и темными глазами. Лишь уловив мысли Рафаэля об окрашивании волос, я поняла, что он не натуральный брюнет. Я понятия не имела, что Рофэн носит контактные линзы. Другие члены ударной группы тоже так делают?
— Контактные линзы больше никто не носит. Лотерея выбрала большинство кандидатов в ударную группу в точном соответствии с внешними критериями. Несколько особо одаренных парней с неправильным цветом волос прошло, потому что это легко исправить простым окрашиванием. Результаты теста Рофэна оказались настолько высоки, что его выбрали, несмотря на более светлую шевелюру и совершенно неправильный цвет глаз.
Лукас улыбнулся.
— Когда ты сказала Рафаэлю, что ему больше не надо красить волосы, он сообщил Адике, и тот обсудил это со мной. Учитывая, что мы уже обнаружили ошибку, сделанную лотереей при оценке твоих физических предпочтений, мы решили позволить тем немногим членам группы, которых это касалось, вернуться к обычной внешности. Следующие несколько недель ты могла заметить постепенные изменения. Превращение глаз Рофэна из карих в голубые — это неизбежно резкая трансформация. Ты же не считаешь голубоглазого Рофэна слишком отвратительным?
— Конечно, нет.
Я осторожно протянула левую руку и пригладила мятежную прядку волос Лукаса. Его тепло успокаивало, и я провела ладонью по его щеке, ощущая, как гладкая кожа сменилась щетиной возле линии подбородка. Лукас оставался со мной с момента возвращения в отряд и не успел воспользоваться кремом для бритья.
— Тебе снова удобно меня трогать? — спросил он.
Я скривилась, затем прильнула к нему и положила голову на его плечо.
— Да. Я очень перенервничала. И пока не вернулась сюда и не обняла тебя, не сознавала, что…
Я прервалась и сморщилась, вспомнив, как испытала отвращение от тепла живого дышащего Лукаса.
— Ты испытывала остаточные эффекты от ментального контакта с Логаном, — закончил за меня фразу Лукас.
— Да. Когда я читаю разум дикой пчелы, то вижу мир его глазами, разделяю его мысли и переживаю его эмоции. Это часто мешает, но эффекты никогда не длились так долго. Полагаю, их было сложнее стряхнуть, поскольку я страдала от головной боли.
Лукас помолчал, затем заговорил вновь.
— У тебя болела голова с начала рейда?
— Нет. — Я попыталась обдумать события вылазки. — Впервые я это заметила, когда читала разум Логана.
— Это было до или после того, как мы определили, что труп — это Фран?
— До.
Лукас нахмурился.
— Ты в этом уверена?
— Да. У меня точно болела голова, когда мы обсуждали позицию Логана.
— После того, как мы идентифицировали тело, ты с трудом следовала инструкциям, — сказал Лукас. — Я ошибочно решил, будто ты страдаешь от шока, обнаружив, что Фран мертва. Я не понимал, что твои проблемы начались до этого. Ты достаточно восстановилась, чтобы меня прочитать?
Я потянулась к его сияющему разуму. Мыслительные уровни проносились с потрясающей скоростью, постоянно разделяясь и сливаясь, великолепным каскадом спускаясь в подсознание и дальше. Я не могла ухватить слова, но видела изображения фото с сегодняшнего рейда, в основном, мое лицо. Лукас анализировал, что именно со мной произошло.
— Да, — сказала я.
Лукас перешел на сокращенную быструю речь, которой часто пользовался, чтобы сэкономить время в разговоре со мной.
— Важно телепату восстановиться контакт целью.
Я сфокусировалась на верхнем уровне его разума, где могла видеть полные предложения из предвысказанных слов. Лукас говорил, что важно дать телепату достаточно времени на восстановление после контакта со сложным разумом цели.
— После срочной вылазки отряд телепата получает обязательные двадцать четыре часа на отдых, — продолжил Лукас. — Я решаю начать отсчет с этого момента, а не с конца рейда. Если у тебя возникнут еще проблемы сейчас или после следующих рейдов, полагаю, нам придется увеличить период восстановления до двух или трех дней.
Я сморщила нос.
— Это будет несправедливо по отношению к другим телепатам. Если я получу на восстановление больше времени, чем они, значит, им придется работать тяжелее, чтобы это компенсировать.
— Эмбер, ты читаешь цели на более глубоких уровнях, чем другие телепаты. Ты сильнее чувствуешь эмоции. Иногда это может быть невероятно полезно, но также подвергает тебя гораздо большему стрессу.
Я видела, что Лукасу не нравится это говорить. Мне не нравилось это слышать.
— Увеличение восстановительного периода время от времени не станет несправедливостью по отношению к другим телепатам, — продолжил Лукас. — У них есть свои слабости. Все отряды телепатов постоянно подстраиваются и передают друг другу дела.