Защитник
Шрифт:
— Это вы точно подметили, мы не местные. И к этим бандитам никакого отношения не имеем. А посему, наверное, для начала стоит познакомиться. Вот как тебя? — я указал на старшего.
Тот с хитринкой улыбнулся и ответил:
— Рядовой Иван Петрович Сидоров.
— Врет он, — тут же прибавил Викториан. — Круглов Виктор Иванович — капитан медицинской службы из отряда ОМОНа Санкт-Петербурга. Был контужен под Усть-Ижи, когда раненых из горящего госпиталя выносил. Там целый дом рухнул.
— И чего спрашиваешь, если сам все знаешь?
— На вшивость проверяем, — фыркнул Викториан.
— Ты вот что, капитан, не ершись. Дело есть у нас к тебе серьезное, — вновь начал я.
— И что за дело, говори, а то мы, видишь, заняты шибко. Да и боевики очнуться могут.
— Вряд ли… — задумчиво протянул Викториан.
— А я вот жизнь хочу вам предложить, а то в этой яме, я смотрю, сыровато, воспаление легких схватить можно.
— Или свинцовую пилюлю, — словно шавка, стремящаяся всюду вставить свое слою, добавил Викториан.
— Нам уже ваши приятели предлагали, — кивнул капитан в сторону застывших бандитов. — Кстати, чем это вы их так вырубили?
— Мы их не вырубали, — заметил я. — Это уж скорее мы все вырубленные.
— То есть? — не понял капитан.
Я взял пригоршню земли, поднял руку повыше и разжал пальцы. В первый момент земля посыпалась из моей ладони, а потом застыла в воздухе земляной струйкой.
У капитана глаза на лоб полезли.
— Ничего себе фокус.
— А ты думал, мы тут в поддавки играем? — снова подал голос Викториан.
Я решил не обращать на его замечания внимания. Собака лает — ветер носит. Нет, по-хорошему стоило бы сделать ему замечание, вправить мозги, чтобы не лез, куда не надо, но связываться не хотелось. И потом, если все же начать выяснять отношения, то делать это нужно не здесь и не сейчас, без посторонних, как говорится.
— Ладно, давай свое предложение, — словно нехотя протянул капитан.
— Мы вытаскиваем вас из этого дерьма, а вы работаете на нас года три, — предложил я.
— Говорил же, вербовать будут, — сплюнул молодой солдат.
Капитан посмотрел на меня, и во взгляде его читалось явное презрение.
— Неужели вы думаете, что если мы в плен попали, то до того скурвились, что пойдем к вам служить и ваш проклятый ислам примем?
— Во-первых, про ислам я ничего не говорил, — начал я. — А во-вторых, давайте определим местоимение «вам». Это, должен я сказать, очень обобщенное понятие.
— Как бы то ни было, мы уже один раз принесли присягу Российской армии…
— Точнее России, — поправил я. — А между Россией и Российской армией большая разница. К тому же, смею вас заверить, ни к чеченцам,
— Ты забыл упомянуть НАТО и нигерийскую освободительную армию, — прозвучало у меня в голове.
— Ты бы лучше что дельное подсказал, — отмахнулся я от Тогота, как от назойливого комара.
— России тоже бывают разные, — поджав губы, пробормотал капитан.
— Ну, скажем так, Родину продавать вас никто не заставит. Скорее наоборот. А что до нас, то можете называть нас… — тут я и в самом деле задумался. Как нас называть? Кто мы такие? С одной стороны, изгои общества, не признающие его законов. То есть фактически те, кто ведет антисоциальный образ жизни, подрывая сами устои общества и государства. С другой стороны: за что мы боремся? Ради чего явились сюда? Чтобы защитить нашу страну, нашу планету, конкретно род людской. — Скажем, нигилисты-патриоты, — выдавил я после долгого молчания.
Не скажу, что данное определение мне понравилось, но ничего другого в тот момент я придумать не смог.
— И воевать нам придется с родной же армией, — добавил капитан, покачав головой. — Нет, ничем вы не лучше этих ребят. У них тоже своя правда есть: они свободу для своей родины добыть пытаются… А то, на что вы нас подбиваете — предательство. Не знаю, как тебе, Паша, а мне эта яма милее. Все ж не падлой умру.
Тощий солдатик закивал головой.
— Верно, Виктор Иванович.
Я понял, что переговоры зашли в тупик. Фиговый из меня вышел переговорщик.
— Дай проводник так себе… — добавил Тогот.
Я уже хотел было отписать ему по первое число, когда слово взяла Валентина:
— А если мы поступим по-другому. Вас эти уроды все равно прихлопнут. Так что терять вам все равно нечего. А у нас под Питером лагерь обустроен. Поживете там, посмотрите, что к чему. А пулю получить всегда можно успеть… — Потом замолчала, выдержав многозначительную паузу и добавила: — Хотя, если вам больше нравится, мы вас можем и тут оставить, в обществе этих милых парней.
— А так, чтобы просто выручить без всяких там условий? — попытался еще раз солдатик.
— Просто так не получится. У нас не благотворительная организация.
— Значит, говорите, просто в лагере пожить, посмотреть, что к чему? — с хитрецой в голосе спросил капитан.
— Угу, — кивнул я. — Только без всяких там выкрутасов. Не стоит. И убежать оттуда нельзя…
Я уже хотел было протянуть ему руку и помочь вылезти из ямы, когда меня остановил ментальный окрик Тогота.