Защитник
Шрифт:
— Возможно, — бормочу я, и этот ублюдок смеется надо мной.
— Насколько ты был пьян? — он резко меняет свой тон. — И поэтому она злится? Или ты сделал что-то еще, что ее расстроило?
Я пока не готов об этом говорить. Не с Бексом. Ни с кем. Пока я не поговорю с Линди. Поэтому вместо этого поднимаю голову и смотрю на самого близкого к отцу мужчину, который у меня когда-либо был, и говорю ему единственное, что могу.
— Это всегда была она, Бекс.
— Я не тот, кого тебе нужно убеждать.
Он прав. Но с него можно начать.
Бекс смотрит на меня с минуту, что-то
— У тебя есть, где остановиться сегодня вечером?
— Нет. Я собирался снять номер в городском отеле.
— Может, сначала тебе стоит поздороваться со своей сестрой, — бросает он с вызовом. — Ты знаешь, что у них есть лофт на третьем этаже, где есть запасная кровать. А если тебе нужно что-то более постоянное, мы не заселили ни одну из квартир этажом ниже их. Мэддокс и Каллен находятся в другой, так что мы не торопились заполнять их соседний блок.
Я отталкиваюсь от стула и хватаю с пола сумку, когда план формируется в голове.
— Ты чертов гений, Бекс, — быстро обняв и хлопнув его по спине, я направляюсь к двери, прежде чем он успевает меня остановить. — Скажи Джул, что я зайду завтра после того, как свяжусь с «Революцией».
— Трус, — смеется он, когда я открываю дверь.
Я не трус.
Я человек с миссией.
— Хей, Бекс… Есть ли шанс, что я смогу одолжить машину?
Линди
— Кензи… — кричу я, включаю телевизор и нахожу нужный сериал. — Мы собираемся начинать, — мы с Миртл устраиваемся на диване перед камином, с миской попкорна и бутылкой вина для меня, а ей — особенное печенье.
Брин протягивает руку и хватает пригоршню попкорна, роняя несколько на диван, из-за чего Миртл тут же вздыхает.
— Ну давай же. Я нажимаю кнопку воспроизведения.
— Я иду, — кричит Кензи из кухни, прежде чем войти с тарелкой начос. — Вы начали?
— Еще нет.
У нас есть несколько нездоровое пристрастие к подростковой мыльной опере о группе футболистов в подготовительной школе под названием «Короли Кройдон-Хиллз». Он основан на серии книг, написанных тетей близнецов Нэтти. Весь город сошел с ума, когда в прошлом году его выпустили на потоковом сервисе. Единственная плохая вещь заключалась в том, что мы просмотрели все двенадцать серий за одни выходные, и второго сезона пришлось ждать целый год. Наконец-то сегодня он вышел.
В нашу дверь стучат, и мы с Брин смотрим на Кензи. Настала ее очередь открывать, так как она села последней. Домашние правила.
— Хорошо. Я поняла. Но тебе лучше поставить на паузу.
— Ребята сегодня вечером к нам не подойдут. Они знают, что мы планировали это посмотреть.
Я бросаю в Брин кусок попкорна.
— Как будто они бы просто постучали.
— Точно.
Мы обе поворачиваемся, когда Кензи визжит.
— Истон? Что ты здесь делаешь?
Бринли хватает меня за руку, переворачивая при этом миску с попкорном на пол, в то время как мы вдвоем крутимся на диване и потягиваемся, чтобы посмотреть в коридор.
Ты, должно быть, шутишь.
Брин шлепает меня и тихо произносит:
— О Боже мой…
Дверь захлопывается,
— Привет, Ис, — Брин улыбается и подталкивает меня, пытаясь заставить закрыть рот. — Что ты здесь делаешь?
Истон переводит взгляд с нее на сестру, прежде чем наконец обратить на меня свои великолепные карие глаза.
— Теперь я живу здесь, — говорит он нам, и его все еще мальчишеская улыбка, кривая и красивая, растягивается на лице. — Я теперь в составе «Революции». Подумал, что моя сестра и жена, возможно, захотят это знать.
— Ты что? — я практически кричу, в то время как Кензи обнимает его.
— Наконец то. Это заняло у тебя много времени, — говорит она ему.
Брин снова толкает меня локтем под ребра и говорит:
— Ох, дерьмо.
Ага… Но на самом деле эти слова недостаточно описывают ситуацию.
— Ты уже рассказал Джул и Бексу? — спрашивает Кензи, и Истон роняет на пол сумку, которую я не заметила сразу.
— Еще один вопрос, — перебиваю я.
Эта проклятая улыбка становится еще шире, а ямочка, которая всегда делала с моим сердцем глупые вещи, появляется на его левой щеке.
— Да, женушка?
— Не мог бы ты, пожалуйста, перестать называть меня так? — требую это, потому что, черт возьми, мне действительно не нравится, как это звучит в его устах.
— Это был твой вопрос? — он насмехается.
Моя кровь кипит. Был ли это мой вопрос?
— Нет, это был не мой вопрос, умник. Это была просьба. Но вот на один вопрос я бы хотела получить ответ. Мой вопрос: где ты планируешь остановиться?
— У нас есть дополнительная комната, — предлагает Кензи, и во второй раз за несколько минут моя голова словно кружится на 360 градусов.
— Кензи, — перебивает ее Брин, но уже слишком поздно. Ущерб нанесен.
Истон обнимает сестру и целует ее в макушку.
— Спасибо, Кензи. Она мне понадобится всего на одну-две ночи. Я работаю над обустройством своего места.
— Ты меня разыгрываешь, — я вижу красную пелену перед глазами, когда присаживаюсь на корточки, отталкиваю Миртл от рассыпанного попкорна, который она пожирает, и хватаю миску. — Можем ли мы поговорить на кухне, пожалуйста?
Широко раскрытые глаза Кензи обращаются ко мне.
— Я?
— Нет, — наклоняю голову в сторону Истона. — Он, — хватаю его за руку и тяну за собой, злясь на него и на Кензи. Но он, очевидно, не понял этого, потому что этот здоровенный придурок переплетает наши пальцы и охотно следует за мной, что только больше бесит. Отчасти потому, что мне это нравится, и очень, очень не хочу, чтобы так было. И отчасти, потому что было бы намного проще, если бы он был просто плохим парнем, а не Истоном. Моим Истоном. Человеком, который всегда был моим рыцарем на блестящих хоккейных коньках и одним из моих любимых людей во всем этом дурацком мире.