Защитник
Шрифт:
— Ты невероятна, Мэдлин Хейс, — он берет мое лицо в свои руки. — Я люблю тебя, детка.
— Пока мы не состаримся и не поседеем, мальчик-хоккеист. Пока мы не состаримся и не поседеем.
Мы едем на мероприятие в лимузине, в котором с нами едет Крю. В бальном зале у него еще двое мужчин. Не говоря уже о мужчинах, которые есть у Сэма просто потому, что здесь его жена, мои братья и сестры. После аварии мы все усилили меры безопасности. Это было необходимо, чтобы любой из нас мог чувствовать себя комфортно.
Некоторые СМИ отступили.
Пока
Газета «Хроники Койдона» после аварии опубликовала заявление, в котором говорилось, что они больше не будут публиковать изображения, полученные гнусными способами. Я не уверена, что именно считается «гнусным», но они были готовы оставить нас в покое.
Пока что.
Хотя я сомневаюсь, что это продлится долго.
Бальный зал «Beacon House» — один из старейших бальных залов города. Он похож на серебряный блестящий шар, который обеспечивает прекрасный вид на город и на фейерверки с его крыши. Моя невестка Дафна уже много лет проводит это мероприятие, чтобы собрать деньги для своей благотворительной организации в поддержку молодежи Филадельфии, поэтому неудивительно, что все мои друзья и семья будут там сегодня вечером.
Мы скоординировали свои действия с девочками, Мэддоксом и Калленом, чтобы приехать вместе. Мы идем за ними по черному бархатному ковру, но не отвечаем на вопросы, если только они не спрашивают, что на мне надето, и тогда я с радостью называю имя лучшей подруги. Но один репортер выглядит знакомым. Кажется, я видела его на играх Истона.
— Линди, как ты себя чувствуешь?
Я обхватываю здоровую руку Истона и позирую, когда вспыхивают вспышки.
— Мне невероятно повезло, спасибо, что спросили. Мне повезло, что я жива. Мне повезло, что рядом любовь всей моей жизни. Не всем участникам нашей аварии повезло так же, как нам — и все ради одной фотографии, — подумываю уйти, но не делаю этого. Вместо этого стою, ища силу, поддерживающую меня. — Я благодарю вас всех за то, что пришли сюда сегодня вечером. За помощь в привлечении внимания к этому невероятно важному делу. И прошу вас подумать, какие фотографии вы используете в своих журналах, газетах, блогах и телешоу. Я всегда буду останавливаться для вас на мероприятиях. Но прошу вас подумать о том, что вы делаете и как вы делаете это в остальное время.
Истон кладет руку в центр моей спины и направляет на мероприятие.
— Ты хорошо себя чувствуешь, принцесса? Тебе нужно сесть?
— Пока я в порядке, но скоро сяду. Я обещаю.
Мы медленно пробираемся к одному из многочисленных столиков, зарезервированных моей семьей, и в конце концов занимаем места для ужина и выступления Дафны. Официанты во фраках и белых перчатках раздают шампанское, но мы с Истоном предпочитаем газировку.
Лекарства и алкоголь — та еще фигня.
В конце концов, Кензи подходит ко мне.
— Как ты себя чувствуешь?
— Кроме того, что я покончила с людьми, которые меня об этом спрашивают? — отвечаю. — Я в порядке. Устала и все болит, но хочу остаться до полуночи. Эта Золушка хочет поцеловать своего принца.
— Просто постарайся не потерять туфлю. В последнее время твое
— Сестра, — поддразниваю я и смотрю на телефон, чтобы проверить время.
— Хей, ты когда-нибудь смотрела то видео, которое я отправила несколько недель назад? То, которое посоветовала посмотреть с Истоном?
Я пытаюсь вспомнить, о чем, черт возьми, она говорит, но не могу. Думаю, я не смотрела.
— Не думаю, что я его посмотрела.
— Сделайте одолжение, прокрути наши сообщения назад и посмотри это ради меня до полуночи, — она отпивает из бокала шампанское и улыбается.
— А как насчет просмотра вместе с Истоном? — спрашиваю.
— Не беспокойся об этом. Просто посмотри это сейчас. Увидимся через несколько дней, — затем она встает и оставляет меня смотреть на телефон.
Я оглядываюсь в поисках Истона, но не вижу его в толпе смокингов и платьев.
Мне требуется всего минута, чтобы прокрутить назад и найти видео, а когда нажимаю кнопку воспроизведения, задыхаюсь от крика.
У Кензи камера в режиме селфи.
— Надеюсь, вы, ребята, все еще увидите это, когда мы будем старыми и дряхлыми и вместе отправимся в круизы для пожилых людей. Я люблю вас, ребята, — камера переворачивается и показывает Истона, ожидающего в конце прохода. Элвис стоит с одной стороны от него, а Пейс — с другой. Затем камера перемещается на меня, идущей по проходу с Мэддоксом.
Боже мой.
Она записала это на видео.
Все это.
От наших глупых клятв до выражения лица Истона, когда Элвис сказал, что можно поцеловать свою классную цыпочку.
— Она наконец-то показала тебе это, да? — сумасшедший подошел сзади и наблюдает через плечо. — Знаешь, я бы отговорил тебя от этого, если бы не думал, что ты действительно этого хочешь. Или если бы Истон был придурком. Мы не имеем дело с придурками, верно?
Я шмыгаю носом.
— Верно. Никаких придурков, — соглашаюсь с Мэддоксом.
— Пойдем со мной, — он протягивает мне руку. — Истон ждет тебя на крыше, чтобы опустить мяч3.
— Это же через полчаса, — возражаю я. — И там холодно.
— У них там так много обогревательных ламп, что я удивлен, что пожарный инспектор не закрыл это место. Ну давай же. Мы поедем на лифте. Не хочу, чтобы ты упала на задницу на лестнице, беда.
Я знаю, что спорить с Мэддоксом бесполезно, поэтому кладу свою руку в его, и мы поднимаемся на лифте на крышу. Когда двери открываются, там стоит Брэндон и ждет нас.
— Спасибо, Мэддокс, — говорит ему Брэндон, Мэд поворачивается и целует меня в висок, а затем уходит.
— Здоровяк? — спрашиваю, когда Брэндон хватает мою руку.
— Ты хоть представляешь, как я невероятно горжусь женщиной, в которую ты превратилась, гномик?
— Что происходит? — спрашиваю я, и он так широко улыбается, что, кажется, его лицо может расколоться.
Мама выходит из-за угла и вручает букет самых бледно-розовых роз, которые я когда-либо видела. Они идеально подходят к моему платью.