Зашифрованная жизнь
Шрифт:
– Ну что, убедились, Козакова? Теперь отпирайте дверь!
– Я не одета… Дайте мне… хотя бы пару минут!
Из-за двери донесся сердитый голос:
– Ломайте дверь!
– Эй, эй, постойте!
Козакова открыла нижний замок… а затем и верхний.
– Ладно уж, проходите.
В квартире сразу стало тесно, шумно, неуютно. Хозяйку едва ли не внесли в гостиную…
Двое мужчин в служебных тужурках, масках, с короткоствольными автоматами прошли в спальню. Третий, заглянув
– Козакова Анна Алексеевна? – полувопросительно произнес тот, кто был в маске и без оружия. – У нас ордер на обыск вашей жилплощади!
– Эмм… А что, собственно, случилось? – Анна, придерживая полотенце на груди, смотрела то на старшего, усевшегося по-хозяйски в единственное кресло, то на человека в маске. – Но сначала… мне надо одеться!
– Не хотите сделать заявление? Добровольно, так сказать! У вас есть шанс. Мы зачтем вам как «признательное». Или, если угодно, как явку с повинной.
– Заявление? – удивилась Козакова. – С какой стати?
– Оружие в доме есть?
– Только травматический пистолет… На кухне, в ящике стола!
– Наркотики?
– Если только вы их не подбросите…
– Не надо дерзить! – сказал старший опер. – Где ваш муж?
– Не поняла…
– Я по-русски вас спрашиваю. Где Козаков Иван Алексеевич? Вы ведь замужем за ним? Или у вас есть еще какой-то другой муж?
– Странные вопросы… Так мне позволят одеться?
– Сначала ответьте на вопрос! Пусть даже он вам и показался «странным». Где находится ваш муж в данное время?
В этот момент вдруг вмешалась одна из двух понятых – женщина под семьдесят, бывший педагог музыкальной школы, нынче пенсионер.
– Как вам не стыдно, товарищи милиционеры! Вы… вы сами – нарушаете!
Скрипнуло кресло; старший опергруппы повернулся к ней вполкорпуса:
– Что? Вы что-то сказали?
Вера Михайловна хотела подойти поближе, но один из оперативников в маске придержал ее за локоть.
– Я сказала, что вы не должны так себя вести! И что вы… как представители органов правопорядка… сами не должны нарушать законы!
Старший и мужчина в маске обменялись взглядами. Затем оба уставились на пожилую женщину, которая явно не собиралась быть здесь простой статисткой, призванной поставить закорючку в милицейском протоколе.
– Э-эээ… Как вам зовут, гражданка?
– Вера Михайловна.
– А по жизни вы кто?
– В каком смысле?
– Чем занимаетесь?
– Я на пенсии. А раньше… почти полвека проработала педагогом.
– Ах, вон оно что. Так вы собираетесь учить нас законности, Вера Михайловна?
– И в мыслях такого не держу!
– Так в чем же дело? Чем вы недовольны?
– А вы сами не понимаете? – Лицо женщины стало румяным от прихлынувшей к щекам крови. – Что ж вы девушку держите почти голой! Да на виду у толпы мужчин?! Она же русским языком вам говорит – дайте вначале набросить что-нибудь из одежды! А вы… вы…
Старший оперуполномоченный СКМ вновь посмотрел на мужчину в маске.
– Может, нам следует пригласить других граждан в качестве понятых?
– Нет необходимости, – сказал человек в маске. – Это даже хорошо, что среди граждан встречаются такие принципиальные личности.
– А я теперь никуда не уйду! – сказала Вера Михайловна. – Просили быть свидетелем… или как там у вас?
– Понятой.
– Вот и буду теперь… ею… или им. И заменить себя – не позволю!
– Ну так что, господа оперативники? – сказала Анна. – Мне дадут наконец-то переодеться? Или мне устроить стриптиз прямо у вас на глазах?!
Она взялась пальцами за край влажного полотенца…
– Минутку! – покосившись на нее, сказал человек в маске. – Давайте без этих ваших дамских штучек!
Он заглянул в спальню, где двое сотрудников перебирали тряпки в шкафу и что-то искали среди постельного белья.
– Перейдите пока в гостиную! Дадим возможность хозяйке одеться.
Анна наконец смогла пройти в спальню. Мужчина в маске встал в дверном проеме. Этот субъект, складывается впечатление, не собирается оставлять хозяйку без присмотра ни на одну секунду.
– Вы не могли бы отвернуться? – громко сказала Анна. – Я не сбегу! Здесь четвертый этаж, между прочим…
– Хватит болтать! – жестко сказал мужчина. – Нет времени на ерунду! Переодевайтесь в темпе!
Вновь от коридора послышался голос соседки:
– Ну как вам не стыдно… Могли бы сотрудницу взять, раз собираетесь женщину обыскивать!
– Гражданка, прекратите нас учить!
Старший поднялся из кресла и подошел к понятым. При этом он – намеренно или же без умысла – заслонил собой своего коллегу, стоящего в проеме спальни.
– Вот что, уважаемые! – сказал он. – Давайте договоримся: каждый должен делать свою работу. Мы будем производить, согласно постановлению о производстве оперативно-следственных мероприятий, обыск. А вы, понятые, будете заниматься своим делом! И не будете создавать проблем.
Мужчина, сосед Анны – тоже пенсионер, как и Вера Михайловна, – сделав на всякий случай шажок назад, пробормотал:
– Так это… Я ж ничего не говорил! Я это… всегда пожалуйста!
– Вот и хорошо, – строго сказал старший. – Чтобы впредь не возникало недоразумений, я сейчас прочту вам ваши права и обязанности.
– Наши права? – У мужчины вдруг посерело лицо. – Зачем? Мы же это… ничего такого… эдакого…
– Да, ваши – в качестве понятых! Итак, статья шестидесятая Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Понятой – не заинтересованное в исходе уголовного дела лицо…