Засланец Божий 3

Прямо посреди открытого космоса висела плывущая в невесомой пустоте скала. На плоской вершине, на небольшой площадке, освещаемой тусклым светом далеких звезд и галактик, находились четверо. Посреди площадки возвышалась конструкция из ржавых железных прутьев в палец толщиной, на вершине которой возлежал стеклянный шар размером с кулак. Одну из присутствующих можно было узнать. Это была Зив, супруга великого Мардукора. Даже несмотря на красные опухшие глаза и растрепанные волосы, ее все так же можно было назвать наипрекраснейшей.

— Почему

вам всегда наплевать на происходящее?! — выкрикнула супруга бога. — Вы же тоже сгинете, когда Восставший покончит с живыми! Или вы думаете, что он до вас не доберется?!!

— Успокойся, девочка моя. — проскрипела ей в ответ седая дряхлая старуха. — Не забывай, что ты в гостях.

В ответ на это Зив лишь глухо скрипнула зубами, сжимая кулаки.

Ее собеседники, а вернее — собеседницы, выглядели… Просто.

Старуха, древняя, дряхлая, вся сморщенная и высушенная, с пятнистой сухой кожей. Казалось, что она вот-вот отойдет в царство мертвых. Но горящие живым огнем глаза ясно говорили, что она сама легко отправит туда любого бога смерти. Босая, одета старуха была в серый просторный старый балахон с капюшоном, подпоясанный простой, потертой временем веревкой.

Женщина средних лет. В деревянных сандалиях и простолюдинской, застиранной до потери цвета, когда-то белой тоге. Каштановые, слегка выгоревшие на солнце, волосы были распущены и слегка тронуты сединой. А лицо начали надкусывать первые морщинки. И такие же, наполненные силой глаза.

И девушка, вот только-только вышедшая из подросткового возраста. Полупрозрачная вызывающая одежда, едва прикрывающая самые интересные места. Не то рисунки, не то татуировки и с драконами, и с цветами виднелись и на спине, и на животе, и на конечностях. В своих новеньких сандалиях с ремешками, оплетающими ноги до самых икр, она была, пожалуй, единственной модницей из этой троицы. Но даже озорная, почти детская улыбка не могла скрыть силы и мудрости, плескавшихся в ее глазах.

Вся троица сидела в грубо вытесанных прямо в каменных глыбах креслах.

Любой, увидивший их даже впервые в жизни, подумал бы, что перед ним фотоколлаж одной и той же женщины. До и после. Но все в этой троице были сестрами. Однояйцевыми близняшками, а по совместительству родными тетушками Мардукора и кровными сестрами Сефоттина.

Богини Судеб. Норны.

— Не думай, что нам все-равно. — продолжила самая молодая. — Но любое вмешательство нарушит ход событий и контракт…

— Контракт?! — неожиданно резко выкрикнула Зив, а на ее глазах показались слезы. — Мар мертв! О каком контракте может идти речь?! Его тело сгорело на моих руках! Это конец!

— Любой конец является началом, а любое начало истекает из чьего-либо конца. — загадочно ответила женщина. — Все судьбы катятся по кругу, словно колесо. И те, кто отнимает жизни, когда-нибудь теряют и свою.

— Когда бунтарь дотянется до вас, я пожелаю ему «приятного аппетита».
– сжав кулаки, сквозь зубы прорычала супруга Мардукора и растворилась.

— Знаете, а мне ее даже немного жалко… — с грустью сказала младшая. — Она слепа и даже не желает видеть…

— Она еще совсем юна. — проскрипела старуха. — Слепой котенок в мире зрячих псов.

— Но все пока еще идет по плану. — добавила средняя.

И вся троица устремила свои взоры в глубину хрустальной сферы.

От увиденного и пережитого в

моей голове было пусто, словно в бутылке, с которой начинается пьянка. И только «Эпидемия» напевала в этой пустоте, прямо в мозгах, свою композицию, клип по которой был не просто про нас с Лехой, но и по всей этой сраной ситуации.

«Явь или сон, век или миг

Остановилось время

Кто я такой? Чей это лик?

В зеркале ледяном.»…

Да. Я хуй знает, что происходит, и где я ваще нахожусь, но время тут реально либо застыло, либо пиздец как медленно идет. Я, наверно, минут пять просто тупил, встав на четвереньки на свой свежезамороженный трупик и рассматривая расплескавшиеся по камням мозги. За это время Увалия вроде даже не шелохнулась.

«Я помню снежный вихрь, звериный вой,

Сомкнулось небо надо мной.»

В какой момент наступили перемены в обстановке, я даже и не заметил. Вроде вот только что любовался собой, таким тупым и красивым, а в следующий миг все заволокло каким-то белым туманом. Или не туманом? Я хуй знает, как это описывать. Все кругом как утром на озере в конце лета. Белая молочная стена, словно туча на землю легла. Как говорится — хоть топор вешай. Выглядело это однозначно, как туман. Но себя я видел четко. Хоть ноги. Хоть вытянутые примо перед собой руки. Но я не видел даже, на чем я стою. Словно на облаке, но твердом.

— Ну что, пацан, допрыгался? Гы-гы-гы-гы-гы! — раздался справа знакомый рычащий голос.

Странно, но страха не было. Да и хули уже тут бояться? Я уже сдох. А это значит, что и Мардукор тоже.

— Скорее, доползался. — ответил я, поворачиваясь на голос.

Ага, шаман. Ну, в целом, логично. Он же тоже типа умер.

— Расскажешь, где мы и что в целом происходит? — спросил я у старого повелителя духов.

— А ты еще не догадался? — оскалился орк. — Сдох ты! Хотя, стоит признать, противники ваши те еще падальщики! Нет бы, по честному, сойтись в бою! Меч на меч, кулак на кулак! Так нет же! Тьфу! С воздуха, без предупреждения! Шакалы!

— Нууу, то что сдох, это вот как раз самое понятное. — развел я руками. — А вот это че за место?

— Астрал! — удивленно воскликнул Гуал Вакалар. — Ну ты ж читал книжки про шаманов? Читал! Мог бы и сам догадаться!

— А еще я читал кучу других книжек. Например, про разных богов. — парировал я аргумент. — Может, это чистилище? Откуда мне знать? Я ни разу тут не был.

— А разница? — ответил дух шамана и расхохотался.

Кстати говоря, орк тоже был виден четко. Хотя зрение к окружающей обстановке вроде как начало адаптироваться и я начал различать четкие клубы тумана. Тут реально был туман. Он клубился, струился, завихрялся и растекался. И проходил сквозь нас с шаманом. И совершенно не мешал видеть друг друга.

Неожиданно эта астральная мгла подернулась и, колыхнувшись, сформировалась… В Леху!

— Че, Лех, тоже головка бо-бо? — поприветствовал я сидевшего на земле спутника.

Леха рассеянно поднял голову и мутным взглядом уставился на меня. Потом перевел взгляд на шамана и снова на меня.

— Гуал, а дух может испытывать посмертную депрессию? — поинтересовался я у орка.

— А то! — воскликнул дух шамана. — Он ее, как правило, пару недель испытывает! Это ты у нас — бааргх! Это тебе насрать на все! А он то — воин! И терять ему было что. И кого. А тут, оказывается, даже покровитель его мертв! А это значит что?