Засланец Божий

Гриб Роман

Еще один раздел зоомагазина был выделен… Велоцерапторам!!! Двуногие рептилии высотой с человека, покрытые темной чешуей, с длинным хвостом, укороченными верхними конечностями с тремя длинными и явно цепкими пальцами. От макушки до кончика хвоста шел гребень из легких мягких чешуек, больше напоминающих узкие жесткие перья, темно-красного цвета. Гребень был подвижным, как у какаду, и ящеры периодически то вздымали, то опускали их, выражая свои, одним им и их заводчикам понятные эмоции. Леха обозвал этих двуногих тварей «крафы».

А еще мое внимание привлекла клетка в углу зверолавки. Решетка из железных прутьев с шагом сантиметров двадцать отгораживала людей от необычного вида существа. Голова,

как у черепашки-ниндзя. Только не из мультика, а из фильма. И немного шире и более плоская, да шириной с полметра. И пасть в пропорции к морде шире в три раза. От уха и до уха. Глаза твари были умные, добрые и грустные. Хотя, по опыту знаю, что выражение морды дикого животного не имеет ничего общего с настоящими характером и эмоциями. Ну и да. Пара вытянутых ушей-трубочек, как у морского котика. Только побольше, сантиметров по пятнадцать. Широкое плоское тело, как у утконоса, трахнутого крокодилом. На мощных длинных толстых лапах, расставленных в стороны, аналогично упомянутому ранее крокодилу. Лапы у существа венчались широкими перепончатыми ступнями и кистями, тоже почти полуметрового диаметра, как у утконоса. Тело этой жертвы обдолбанного маньяка-генетика заканчивалось длинным, приплюснутым с боков, широким, как все у того же крокодила, хвостом, по длине примерно равным длине тела. Длиной вместе с хвостом метров пять, с широкой, метра полтора, спиной, по рептилоидному изгибаясь, существо лежало на пузе, слегка приподнимаясь на передних лапах и зыркало по сторонам. Как ящерка на залитом солнышком камне. Можно было бы подумать, что это какой-то необычный полу-водный, полу-сухопутный ящер. Если бы не одно НО! Покрыто существо было не чешуей, а узкими короткими… Перышками. Да-да! Именно перышками, но настолько мелкими, что издалека можно подумать, что это шерсть! Как… Как… Как пингвин, точно! На животе перья были светло-серого оттенка, верхняя же часть тела была окрашена в буро-зеленый, болотный оттенок.

— Лех, а это что за плод любви пингвина с крокодилом? — позвал я жреца.

— Это груллат. — С довольным лицом начал очередную лекцию мой походный справочник. Вот хлебом его не корми, дай поумничать! Сразу все обиды забывает и начинает изливать потоки информации. Ему бы в институте лекции читать, а не вот это вот все.

Хозяин заведения, кстати, все так же увлеченно, строчку за строчкой, продолжал марать книгу. Поздоровавшись с моими спутниками, он удостоверился, что хулиганить и пакостить мы не будем и просто попросил позвать, если будет нужен, сказав, что полностью им доверяет. Хорошо иметь репутацию, однако.

— Груллаты — это дальние потомки динозавров. Предки груллатов были доставлены в центральные миры из мира «Тулла». Этот мир чудом избежал катастрофы великого вымирания, и ужасные ящеры продолжали в нем процветать, практически и не дав развиться млекопитающим видам. Большинство поздних эволюционных вариантов среди динозавров обладают перьевым покровом и являются теплокровными существами, как те же птицы. Кои и являются их самыми ближайшими родственниками в мирах с исчезнувшими древними ящерами.

Пару секунд Леха помолчал, бегая глазами, словно по невидимому тексту, и продолжил:

— Груллат — ящер со смешанной средой обитания, в естественной среде обитают в болотах средних и северных широт. Живут в норах, вырытых в берегах, вход в которые находится под водой. Существо всеядное, питается водорослями, рыбой, животными, травой, клубнями ряда растений. В настоящий момент культивируется в ряде центральных миров, как животное для верховой езды, для использования в повозках, для сельхозработ, для охоты, рыбалки, а так же в качестве боевых животных. В качестве последнего малоэффективен ввиду крупных габаритов, однако весьма полезен во время водных сражений. Груллат

способен развивать скорость до пятидесяти километров в час на суше и до девяноста километров в час под водой. Причиной малой распространенности является скверный характер диких груллатов, для использования необходимы развитые навыки дрессировки, рекомендуется использовать камень зверя для более эффективной привязки.

Хм. А неплохой зверек. Даже не хочется смотреть дальнейший местный бестиарий. А там вон и какие-то огромные собакоподобные существа, а собачек я тоже люблю. И совершенно не как Панин!

Я подошел в плотную к клетке с груллатом и начал более пристально разглядывать зверя. Зверь по птичьи резко повернул голову в мою сторону и начал рассматривать меня. И тут совершенно неожиданно, из своей показушно-расслабленной позиции груллат рванул на меня. Курлыкнув, как трехсоткилограммовый голубь, пернатый ящер треснулся об прутья решетки, а я чуть не обосрал свои единственные штаны от неожиданности. Ну ведь был готов к подобному. Даже больше скажу — на это и был рассчет. А вот нет. Когда на тебя летит пятиметровое страхоебище, организму совершенно похер на все твои готовности. Отскочив от решетки задом вперед, я утер со лба выступившую испарину и детским голосом, указывая на зверюгу, сказал:

— Ма, па, хочу-хочу-хочу!!!

Глава 44

Тиикил оторвался от книги и посмотрел на меня, как на рекордсмена по умственной отсталости среди олигофренов и дегенератов. Аналогичного взгляда я удостоился и от своих спутников. И от груллата тоже. В застывшей тишине из вещмешка вылез Пушистик и, сонно оглянувшись по сторонам, забрался на левое плечо. Посмотрев вокруг, глянул на урурукнувшего птероящера и, переведя взгляд на меня, приглушенно пискнул. «Совсем дебил?» — перевел мне его писк унинрал.

— Угу. — кивнул я Пушистику.

Змеебой фыркнул и, соскочив на пол, побежал что-то разнюхивать в районе клеток с лошадьми.

— Под ноги не суйся, затопчут. Или вообще сожрут! — крикнул я вслед удаляющейся волосатой жопке. Он че то там пискнул в ответ и нырнул в какую-то дырку в полу. Вот же ж крысоед. А говорят, змей любит.

— Парень, у тебя камень зверя есть? Этот груллат уже был приручен камнем, простой дрессировки не хватит. — сказал торговец. — Про саму дрессировку не спрашиваю, вижу что есть.

С этими словами хозяин зоомагазинчика кивнул в сторону скрывшегося Пушистика.

— Есть такая штука, если вы про такую интересную шарообразную штуковину, в которой зверюшек разных хранят. — ответил я, порывшись в рюкзаке и доставая на свет круглый шар, добытый у местного алхимика. — Оно?

Груллат гневно каркнул, растягивая рычащий звук и нахохливаясь, как синичка в минус сорок на оголенном проводе.

Да. — кивнул торговец. — И все-равно не понимаю, зачем тебе это? В столице, например, можно спокойно найти диких груллатов и раскачать их с нуля, как тебе самому заблагорассудится.

— А зачем тогда продавать его? — пожал я плечами. — Можно было бы просто на мясо его пустить да не занимать клетку.

— Кьйаяяяяяя! — по-девчачьи обиженно пискнул груллат и треснул хвостом по решетке.

А торговец посмурнел и, опустив плечи, тихим голосом произнес:

— Это груллат моего старшего сына. Однажды, отправившись на ловлю диких крафов, он допустил оплошность и попался им в пасти. Груллат подоспел слишком поздно и, раскидав стаю, подобрал тело моего сына и принес домой. Но это было слишком далеко, целый день его быстрого бега. Его не удалось спасти. Камень зверя, к которому привязан этот груллат, остался в тех далеких лесах. Убить его — значит, навсегда обречь его душу на заточение в кристалле. Моя совесть не позволяет с ним так поступить.