Засланец Божий
Шрифт:
— А вы б поверили? — спросил я в ответ.
— Ты прав, не поверили бы. — немного пожевав усы, согласился предводитель и выложил на стол несколько почерневших листьев. — Вот только не пойму, как ты его так? Воительница твоя говорит, что ты его магией какой-то завалил. Да только не каждый архимаг с таким старым трупником справится. Ему ж лет пятьсот, не меньше, судя по толшине ствола. И где ж это он только скрывался столько лет?
— Повезло. — пожал я плечами. — Мне спросонья ничего в голову лучше не пришло, чем воду внутри этого бревна в спирт превратить. Все запасы маны слил из кристалла.
— Спирт? Так это ж… Это его теперь спиртовать не надо? — удивленно пробормотал гном и, неожиданно побледнев, резко сорвался с места и рванул на выход, опрокидывая всех встречных.
— Что это с ним? — Спросил я у валькирии и подошедшего как раз в этот момент жреца с подносом.
— Не знаю. — пожала плечами Ши, глядя на поднос.
А Леха поставил яства на стол и ушел в себя. Ну, в свой справочник, если судить по бегающим глазам.
— Молись своему богу-алкоголику, чтоб Молотород успел добежать. — сказал справочник. — Из-за высочайшей устойчивости древесины трупника к повреждениям, пилят его на части раскаленным до тысячи градусов полотном. Дварфы, как правило, используют специальное заклинание, накладываемое на обычный распиловочный станок, благодаря которому все распиловочные полотна раскаляются равномерно и не остывают в процессе. Ствол дерева подают очень быстро, по факту не распиливая, а разжигая его на доски и бруски, заодно и испаряя из него большую часть воды.
— И вот как ты думаешь, — выразительно посмотрел на меня походный гугл. — Что будет, если в таком станке резко начнет испаряться спирт вместо воды, в огромных объемах контактируя с раскаленными железяками?
— Думаю, мой флакон с лечебным зельем покажет донышко, после отпаивания бригады с той лесопилки. А потом покажет дно кошелек, после отпаивания той бригады пивом. Ну че вы на меня так смотрите? Я что ли виноват, что они его так пилят? Я просто жить хотел. И вообще — приятного аппетита.
И я принялся за пиво. Ши не пришлось долго уговаривать и она принялась за трапезу. А через минуту вернулся и запыхавшийся командир.
— Фуух, успел! — перевел он дыхание, опустошив кружку. — Хорошо, что Рудля заподозрил неладное, глядя на почерневшие листья, и не запустил процесс. Кстати, надо обсудить цену. Вы ж явно не просто так нам того трупника подарить решили?
— Ну, по поводу цены, надеюсь на вашу честность. — начал я и, глядя на еле заметную усмешку гнома, ненавязчиво вытащил жреческий медальон наружу, потерев пальцем шею, словно сделал это ровно по той причине, что этот самый медальон мне просто мешается и трет шею. — Говорят, Мардукор не любит обманщиков и бесчестных воинов, особенно среди своих последователей, потому и верю в то, что вы можете сами предложить достойную оплату за это чудесное бревно.
Леха почему то на этих словах булькнул в кружку и закашлялся, а Молотород нервно сглотнул. Незабываемое зрелище, когда на лице у существа отображается борьба внутреннего еврея и желания жить. Но, по всей видимости, победило второе и гном наконец заговорил.
— А что бы вы сами хотели приобрести взамен этого самого бревна? Что вам больше потребно? Золото, драгоценные камни, оружие, доспехи,
— Друзья, вам что потребно? — обратился я к своим спутникам. — Вы даже лучше должны знать, чем тут можно затариться и что вам из этого нужно.
— Мне ничего, сто раз уж говорил. — Флегматично сказал откашлявшийся ерпарх и продолжил пить что он там пьет.
— Если есть возможность, я бы выбрала зачарованную кольчугу и зачарованные мечи, как у меня. — с набитым ртом сказала валькирия.
— Ну, а я бы, пожалуй, взял лук получше. — Подумав, сделал я свой выбор. — На что это потянет по цене, уважаемый Молотород?
— На пару досок и серебрушку сверху. — усмехнулся гном, а Шииран поперхнулась. — Вы ведь нам, по сути, продаете партию хорошей, уже проспиртованной древесины, а не трухлявый пенек с кладбища. Что еще?
— Ши? — вопросительно посмотрел я на валькирию.
— Не думаю, что могу принять столь щедрые дары. — покачала она головой.
— Как с вами со всеми сложно! — схватился руками за голову. — Мы тут куш сорвали, а вы сидите и сиськи мнете! Ладно этот — я ткнул пальцем в ерпарха — У него там в главном храме оружейня наверняка со шмотками с божественными бафами! Но ты то что? Бери пока дают! — это уже было адресовано воительнице.
— Короче, одеть ее в нормальный зачарованный сет доспехов на выбор, вооружить как подобает ВАЛЬКИРИИ и отлить золотой страпон размером как у коня! Мне лук и, так уж и быть, зачарованный на прочность комплект кожаной одежды. Черного цвета! С шипами, цепями и заклепками. И сапоги-говнодавы с несношаемой подошвой! Найдется такое?
— Найдется, отчего ж нет. — Кивнул гном. — готовых вариантов ваших размеров полно, подберем комплекты. Остальное золотом?
— А на остальное устроим пьянку всей крепостью!
На этих словах трактирщик, по всей видимости подслушивавший разговор, грохнулся с мешка на пол. Хотя, че это сразу — подслушивавший? Разговор шел явно не шепотом, в вокруг все давно попритихли, прислушиваясь к этому весьма и весьма странному торгу.
— У меня выпивки столько нет! — возопил несчастный бармен.
— «Ничего, закупишься!», «В город сгоняешь», «Знаем мы твое нет, в подвале прячешь!» — начали раздаваться выкрики со всех сторон от толпы, явно не желавшей упускать возможность шикарной пьянки.
— Ага, затаривайся. Чтоб, как только вернусь от дракона, выпивка была!
— Откуда?.. — ошалело вопросил Молотород в резко возникшей тишине.
— А вот, надеюсь, вы мне и расскажете, откуда. Вернее, где он прячется. Вы ж в горах все должны знать?
Глава 49
Очнулся я от того, что кто-то хлестал меня веслом по морде. По крайней мере, ощущения были похожие. И не спрашивайте, откуда мне это известно! Бурное у меня было детство. Так вот. Открыв глаза, я увидал чудовищных размеров ладонь валькирии, несущуюся к моей несчастной, раскалывающейся от боли голове. Херак! И эхо невероятного шлепка от пощечины раскатывается по ущелью, в котором мы находимся.
Да, мы находились в каком то ущелье. Вокруг вздымались скалы, слева рядом с нами журчала широкая, но жутко мелкая горная речка. Справа в отвесной каменной стене виднелась широкая пещера.