Застава
Шрифт:
– Сплоховал я, – удручённо доложил болотник. – Сорвался, старый пень! В самый нужный момент стёк в пол! Ты уж прости, сынок.
– Справились, Дед. Порядок, – Ворон улыбнулся и, не отрывая затылка от высокой спинки сиденья, слегка повернулся к потустороннему другу.
– Он это, четырём бабам разом доказывал, что его тама нету, – пояснил блазень Лису. – А бабы, они, знаешь, глазам-то как верят!
– Главное, я успел им «паспорт» показать до того, как сбой пошёл, – вставил Ворон и ослабевшей рукой поднял красную картонку, игравшую роль документа. – Всё. Эта партия за нами.
Доктор
– Всеволод Васильевич! – молодой хирург, работавший в бригаде Полозова, а ныне числящийся в отпуске, радостно выскочил навстречу. – Присоединяйтесь!
– По какому случаю пир? – осведомился Всеволод Полозов.
Подобные сборища новостью для него не являлись. Коллектив с удовольствием отмечал дни рождения, официальные праздники и прочие приятные события. Однако на сей раз нечто особенное сияло над присутствующими.
– У меня сын родился! Представляете! Мальчишка родился! – воскликнул врач.
Тур почувствовал, как в ладонях вспыхнуло живительное тепло.
– Всеволод Васильевич, с вас тост! – потребовала разрумянившаяся Лидочка.
Усаживаясь за стол, он заметил приготовленный для него прибор. Поджидавшая своего часа рюмка была тотчас доверху наполнена традиционным прозрачным напитком, и яркие взоры коллег обратились к доктору Полозову.
– Когда на свет появляется человек, – негромко начал он, – где-то в небосводе загорается новая звезда. То отражение пришедшей в мир живой души. И чем сильнее становится человек, тем ярче сияет его звезда. Пожелаем, чтобы звезда новорождённого горела долго и озаряла небо подобно солнцу.
За столом раздались дружные аплодисменты.
Добрые слова и искренние улыбки сопровождали весёлую трапезу не менее часа. Всеволод Полозов улучил момент, когда Лидочка выскочила за посудой, вышел следом и, остановив её около «сестринской», поинтересовался о подарке.
– Мы деньги собрали, – шёпотом доложила медсестра. – Что успели. Он хоть бы позвонил заранее!
– Вложите заодно, – Всеволод Полозов передал ей две фиолетовые купюры.
Лидочка ахнула.
– Никому ни слова, – предупредил он.
Конверт вручили в сопровождении пламенной речи кого-то из штатных хирургов и завершили поздравление очередной стопкой. Доктор Полозов осушил свою и не без тревоги украдкой оглядел компанию. У большинства сотрудников рабочий день подходил к концу, а дежурной бригаде предстояло работать до утра. Но это обстоятельство, похоже, ничуть не смущало празднующих. Не понравилось доктору Полозову и настроение начальника. Чем больше звучало ободряющих слов в адрес молодого отца, тем мрачнее становилось лицо заведующего.
– Ну, ребята, вы даёте! – реплика сорвала бренчащий перезвон бутылок. Врач заглянул в конверт. – Это ж даже на коляску хватит с гаком!
– Теперь тебе трудиться и трудиться, – вдруг оживился заведующий. – Без отгулов и выходных. Отцовство – дело непростое.
– Материальное придёт, – перебил Всеволод Полозов, приподнимаясь. – А я предлагаю выпить за то, что всегда сопутствует человеку. За то, что является великим богатством каждого: за родителей. Нет будущего у того, кто не помнит прошлого. Память предков, вставшая за спиной с рождения, сопровождает человека на жизненном пути. Хранит от невзгод, дарит мудрость и духовную силу. Отец, помни корни свои и научи сына нести эту память по долгой дороге жизни.
Над столом повисла тишина. До притуплённого алкоголем сознания присутствующих медленно доходил смысл прозвучавших слов.
– Всеволод Васильевич, – выдохнул молодой хирург, – вы прям… как… Я это навсегда запомню. Как здорово сказано! Спасибо, Всеволод Васильевич!
Он залпом осушил стопку. Остальные последовали его примеру, и посыпались разрозненные хвалебные реплики в адрес автора неординарного тоста. Заведующий метнул недобрый взгляд на дежуранта. Доктор Полозов ощутил холодок, коснувшийся правого плеча, и осторожно посмотрел в сторону начальника. Над ним висела вязкая чёрная плёнка. Тур напрягся, готовый ухватить незваного призрачного гостя и скомкать в кулаке, однако в следующую секунду понял, что потусторонних субъектов поблизости нет. Тьму и мёрзлость источал дух человека, зажатого в тиски зависти и бессмысленной злобы на весь неустроенный для его персоны мир.
Затрещал телефонный аппарат.
– Хирургическое! – весело крикнула в трубку врач, сидящая ближе других к телефону.
Выслушав сообщение, женщина изменилась в лице.
– Из приёмного нам везут, – проговорила она и тревожно посмотрела на старшего дежуранта.
Всеволод Полозов поднялся.
– Встречу.
– Огнестрельное проникающее брюшной полости, – медленно продолжила невольный диспетчер.
Члены дежурной бригады нерешительно принялись вставать из-за стола.
Доктор Полозов невозмутимо кивнул и направился к дверям.
– Я не разрешаю вам оперировать! – вдруг выкрикнул заведующий.
Сотрудники отделения растерянно застыли на своих местах.
– По какой причине? – спокойно осведомился хирург.
– Вы пьяны, Полозов.
– Один и тот же процесс не для всех заканчивается одинаковым результатом.
Он вышел в коридор и уверенно зашагал в предоперационную.
Положение было более чем неприятным, Всеволод Полозов это прекрасно понимал. Однако тратить драгоценные минуты на споры с начальником не собирался. Равно как не стал утруждать себя анализом причин беспечного поведения бригады за праздничным столом.
Грохнула дверь ординаторской, и по коридору прокатилась сбивчивая дробь быстрых шагов.
– Полозов!
Он вынужден был остановиться. Заведующий нагнал его в рекреации.
– Я не позволю вам!..
– Прекратите, – оборвал хирург. – Вы прекрасно видите, что я трезв.
– Если вы переступите порог операционной, я немедленно звоню начмеду! Вас вышибут из больницы завтра же!
– Завтра и обсудим. А сейчас я должен быть с пациентом. Вы радеете за отделение, не так ли? Уверяю вас, репутация его не пострадает.