Застава
Шрифт:
Лис так бы и стоял, разинув рот, в дверях гостиной, если бы не старшие братья. Ворон, очнувшись от оцепенения, схватил юношу в охапку и прижал к стене. Вперёд выскочил Тур. Про существование пистолета Лис вспомнил по металлическому запаху и железному щелчку предохранителя.
– Не высовывайся, – шикнул Ворон в ухо брату.
– Здесь чисто! – крикнул Тур из гостиной.
Лис поднялся, потирая помятый бок. Хватка у братьев была знатная, особенно у Ворона.
– Это устроила Кикимора, – рискнул встрять он.
На реплику внимания не обратили.
– Проверю
– Я в серверную, – сообщил Ворон и повернулся к Лису. – Стой здесь. Будешь путаться под ногами, уши оторву!
Лязгнула пружина, и в руке Владимира Полозова оказался лёгкий, идеально отточенный нож.
Теперь юноше казалось, что он стал зрителем крутого боевика. Чёткие движения вооружённого Ворона, его ловкие броски от угла к углу вызвали лавину юношеского восхищения. Что и где делал Тур, Лис не видел, зато за Вороном шёл, как загипнотизированный.
«Ему не финку, а меч в руках держать надо!» Забившаяся в голову мысль мешала восприятию великолепного действа. Брат бесшумно передвигался по коридору. Каштановые кудри, короткая чёрная борода, быстрый взгляд, смертоносное оружие в руке, полы тёмно-серого плаща…
Яркие солнечные кудри и синие гордые глаза. Белый плащ, развевающийся за широкими плечами. Длинный меч, играющий бликами смерти в лучах розового солнца. А за спиной – золотой легион, готовый к бою с воинами зловещей тьмы. Той, что поднялась из болот во главе с чёрным витязем, лицом и телом схожим со златокудрым богатырём…
– Лис!
Воображение, улетевшее в дальние дали, сослужило владельцу плохую службу. Получив звонкую оплеуху, парень совершил вынужденную посадку в кресло.
– Полегче ты! – возмутился он.
– Ты русские слова понимаешь?! – прогремел старший брат. – Ещё раз в заложники захотел? Где тебе велено было находиться?
Ворон навис над ним, опершись о подлокотники обеими руками. При этом рукоять ножа грозно проскрежетала по пластику.
– Ворон, успокойся, – взмолился Лис. – Нет здесь никого. Я слышу. Никого кроме нас троих.
Острые, как отточенный клинок, глаза скрылись под опущенными веками.
– Прости, малыш, – проговорил Ворон, тяжело выпрямился и потрепал юношу по рыжей шевелюре.
А Лис вдруг понял простую и очевидную истину: всплеск гнева был всего лишь грубой ширмой, скрывающей страх за его, Лиса, жизнь.
Вошёл Тур. Укоризненно глянул на младшего брата и шагнул к близнецу.
– На втором этаже и в медицинских помещениях порядок. Погром только в центральной гостиной.
– Компьютеры целы, – Ворон кивком головы показал на аппаратуру.
Лис огляделся, обнаружил, что находится в серверной, и решил на будущее получше контролировать спонтанные воспоминания.
– А кто устроил погром? – нерешительно спросил он.
– Кикимора, вероятно, – бросил Тур.
Челюсть у парня сама собой поползла вниз.
– Тур, ты серьёзно?
– А ты шутил? – парировал Ворон.
Совершенно сбитый с толку, Лис умолк.
Близнецы
– Похоже, мы окно забыли закрыть. Ураганы – вечные спутники гроз. Особенно в мае.
– А ваза и телевизор? – выговорил Лис.
– Ваза на подоконнике стояла, как раз напротив экрана, – объяснил Тур. – Всё на сегодня, братцы. Вам пора спать.
– Надеюсь, ты не собираешься в одиночку двигать мебель? – нахмурился Ворон.
– В ближайшие два часа – нет, – улыбнулся его близнец.
День третий
Тур высадил студента за квартал до университета.
– После занятий позвони домой, – напутствовал он. – Ворон заедет за тобой. И не вздумай ловить попутки!
– Дали бы мне «Хонду», меньше было бы проблем, – проворчал Лис.
– Я тебе сейчас не то что мотоцикл, велосипед не доверю. Сумку не забудь.
Парень сгрёб под мышку пакет с тетрадями, едва сдержал зевок и молча удалился. Тур дождался, когда младший брат завернёт в переулок, машинально пригладил бороду и включил передачу. Беленькая «шестёрка» вздрогнула, чихнула и отшвартовалась от тротуара. Водитель поморщился. Потёртая развалюшка не шла ни в какое сравнение с лихим «германцем». Но хирург не мог позволить себе появиться во дворе больницы на шикарном БМВ, а иные марки, тем более «подержанные», брат категорически отказывался приобретать.
Выслушав мнение коллеги по поводу ночной грозы, Всеволод Полозов принял дежурство, бегло просмотрел истории болезни двух неудачников, доставленных в смену предшественника, отдал распоряжения медсёстрам и закрылся в ординаторской. Штатные хирурги делали обход вверенных палат, молодой врач из дежурной бригады опаздывал, поэтому доктор Полозов на некоторое время остался один. Настроение было паршивое не столько от усталости, скопившейся за бурные выходные, сколько от томительного ощущения в глубине сердца. Лис дважды пытался завести разговор о погибшей девушке, а он дважды обрывал тему. Грубее, чем следовало, как сейчас казалось. А собственно, почему?
Всеволод Полозов медленно подошёл к окну. Брат признался, что увидал призрака. А сам он промолчал о некоем событии, происшедшем у запертых ворот особняка. Вязкое марево под чуткой ладонью было реальным. Кто-то или что-то мешало коснуться тактильной пластины, мешало попасть в дом. И кинулось наутёк, стоило Туру осознать его присутствие. В памяти проплыла череда необъяснённых фактов, помеченных ярлыком случайности. Последним в туманной галерее фактов был чрезмерно разборчивый грозовой шквал, перевернувший мебель, разбивший телевизор и раскромсавший диванные подушки. Завершением ретроспективной панорамы стал рассеянный и унылый Лис, на которого утром было жалко смотреть. До своей Кикиморы не докричался – так за завтраком истолковал его настроение Ворон.