Заставлю быть моей
Шрифт:
– Я по тебе соскучился, – наконец выговорил он, а я только теперь поняла, как меня напрягли его сказанные до этого слова. Выдохнув облегченно, я улыбнулась жениху и покачала головой.
– Мы виделись вчера, – напомнила я.
– Виделись, но, согласись, странный вечер получился. Это непонятное видео. Может быть, ты все-таки объяснишь мне нормально, что это за человек?
Напрасно я надеялась, что Егор обойдется тем, что услышал от меня вчера. Егор никогда не упускал мелочей и не ограничивался вскользь брошенными объяснениями. Въедливый, основательный, недаром он в свои двадцать восемь добился того, что имел.
– Это… доктор,
– А тут вдруг вспомнил, что у тебя день рождения и решил поздравить, – в устах Егора это выглядело даже нелепей, чем из моих.
– Да, – кивнула, изо всех сил пытаясь не отвести глаз под его цепким взглядом.
Он поджал губы. Белая рубашка его была расстёгнута всего на одну пуговицу, ладони лежали на краю стола. Вида я не подала, но у меня снова возникло ощущение, что всё это – роскошное окружение, накрахмаленные скатерти, льющаяся с небольшой сцены живая музыка – его по праву, тогда как я всего лишь попавшая сюда случайно гостья. Несправедливое ощущение, да, и Вадим Козельский не раз говорил мне, что я должна больше ценить себя.
– Хорошо, – после недолгого молчания кивнул он и поднял бокал с шампанским. – Тогда выпьем за то, чтобы у тебя было больше знакомых, которые даже спустя столько лет не забывают о тебе, – сказал вроде бы с легкой улыбкой, но взгляд его оставался внимательным, без намека на смешинки.
И все-таки говорил он искренне. Вот только не надо мне такого счастья. Мне бы с одним таким справиться в одиночку.
– Давай, – сжала в руке свой, с грейпфрутовым соком, и коснулась им бокала Егора. Сделала пару глотков и отставила в сторону. Пить мне было нельзя, это действовало на меня очень странно. Однажды я проснулась в постели Громова после одного выпитого бокала вина… Теперь, по прошествии нескольких лет, да еще и после беременности, организм не так яростно реагировал на алкоголь, но все-таки я старалась не злоупотреблять этой поблажкой и по большей степени ограничивалась соком.
– Ваш заказ, – у нашего столика вновь появился официант с подносом.
– Спасибо, – поблагодарила его, когда он поставил передо мной запечённую форель.
– Приятного вечера, – улыбнулся он мне и выставил перед Егором большое блюдо. Стейк и картошка фри.
Запах от еды исходил восхитительный, и я вдруг поняла, что в самом деле сильно проголодалась. Залу ресторана я бы предпочла уют домашней кухни, но Егор всегда говорил, что заказывать еду из ресторана домой всё равно что надевать лучшее платье, чтобы дойти и выбросить мусор. В чём-то я, конечно, была с ним согласна. Атмосфера, приятная музыка… И всё-таки и в том, и в другом были свои плюсы. И опять воспоминания… Олег. Полная противоположность мужчине, сидящему сейчас передо мной. Даже в этом. Не думать! Этот вечер принадлежит только нам двоим – мне и Егору!
Стоило официанту отвернуться, я стащила из тарелки Егора палочку картошки и быстро сунула в рот. Жених наградил меня удивленно-неодобрительным взглядом.
– Вкусно-о, – протянула я, вытирая пальцы о салфетку.
– Я могу заказать и тебе картошку, Лина, но не нужно так делать, пожалуйста, – не оценив моего порыва, отчитал меня Егор.
– Прости, – виновато отвела взгляд. Не считала я это чем-то зазорным, и все же спорить с Егором не собиралась. Ни к чему это.
Лежащий в сумке телефон пискнул, сглаживая неловко повисшее
«Это очень сексуально, Лина. Ты и картошка фри. Уверен, из моих рук будет ещё лучше»
– Что-то срочное? – в голосе Егора послышалось уже даже не неодобрение – раздражение. Я усилием подняла на него глаза и качнула головой. Ему не нравилось, когда наше уединение кто-то прерывал. Неписанное правило – когда мы вдвоем, все телефоны ставим на беззвучный режим и наслаждаемся друг другом, я старалась не нарушать. И всё же в любой момент мне могли позвонить: дочь или няня, на звонки которых я отвечала всегда. Правда как раз с этим Егор не спорил. Сегодня же он, должно быть, тоже пребывал не в лучшем расположении духа. Действительно, стоило поехать домой, пока нам еще не принесли горячее. Но теперь уже поздно. И снова телефон пискнул, теперь уже прямо у меня в руках.
«Жду тебя у уборной»
Я хотела смахнуть сообщение и убрать телефон, но следующее заставило меня передумать:
«Или я сам подойду к вам. Давно хотел познакомиться с твоим пареньком».
– Мне что-то нехорошо, – убрала салфетку с колен, поднялась и схватила сумочку. – Сейчас вернусь.
– Хорошо, – Егор смотрел на меня с подозрением, но думать о том, как выглядит мое поведение со стороны, у меня не было ни сил, ни желания. Быстрым шагом я направилась в сторону туалетных комнат. Чувствовала себя марионеткой, которую опытный кукловод дергает за ниточки, заставляя покоряться его воле, играя по ему одному ведомым правилам. И как бы ни пыталась я не поддаваться, понимала, – с каждой новой встречей с Громовым жизнь моя налаженная и счастливая рушится, осыпаясь к ногам моим же собственным так и не истлевшим прошлым.
– Это уже слишком, Громов! – едва завидев его, прислонившегося к стене в небольшом коридорчике у входа в туалет, я подлетела к нему и с силой толкнула в грудь. – Если ты не прекратишь преследовать меня, я обращусь в полицию!
– Но тогда придется рассказать обо всем своему женишку, – ловким движением Олег схватил меня за руки и припечатал к стене.
– Что рассказать?! Что, черт тебя подери, ты собираешься рассказать Егору?! – вне себя от ярости, выплюнула я. – Что ты Янку у меня хотел забрать?! Что обманом затащил в свой дом и заставил влюбиться в себя?!
– То есть я тебя заставил? – жестко усмехнулся и прижал меня сильнее, к стене или к себе, я плохо понимала. Беспомощная перед ним, я не знала, что мне сделать, как себя вести, чтобы он снова оказался в далеком прошлом. – Я тебя заставил, Лина?! – повторил, кривя губы.
– Заставил! – прошипела извиваясь, пытаясь освободиться и надеясь, что появится хоть кто-нибудь.
Кто-нибудь из посетителей, из персонала, да хоть сам дьявол – не важно. Потому что самый страшный из дьяволов уже и так придавливал меня к стене, щекоча лицо дыханием, и пронзал живущей в нем бесконечной тьмой.
Как назло, секунды таяли, а мы так оставались единственными, кто был в украшенном картинами и белоснежными статуями коридоре, отделенном от холла дверью. Светлый, с появлением Олега он будто заполнился сумраком и холодом.
– Всё, что ты делал, ты делал лишь ради достижения своей цели! Чтобы я была рядом, когда мой ребенок родится! Заставил меня поверить в искренность твоих чувств ко мне! Заставил меня, Громов! Заставил! – последнее я буквально выкрикнула ему в лицо, ослепленная ненавистью.