Заставлю быть моей
Шрифт:
– Ты ошибаешься, – снова эта отвратительная, пренебрежительная улыбка, которую мне хотелось стереть с его лица! – И, знаешь, это будет очень увлекательно.
– О чем ты?
Вместо ответа он шагнул на нижнюю ступеньку. Я напряглась и схватилась за ручку двери. Мой предупреждающий взгляд на него не подействовал.
– Олег…
Дверь вдруг резко открылась, и я скорее почувствовала, чем увидела дочь, выскочившую на крыльцо.
– Мама! – её звонкий голос откликнулся в сердце радостью, тут же сменившейся диким страхом.
– Яна, иди в дом! – резко и как-то слишком нервно.
Яна перевела взгляд с меня на Олега.
И, не обращая на мой приказ внимания, слетев со ступенек вниз, бросилась к Громову.
– Дядя Олег! – звонкий, звенящий неприкрытой радостью голос дочери показался мне слишком громким. Дурной сон. Такое могло быть только в дурном сне…
– Яна! – в тот момент, как моя дочь оказалась на руках обнимающего её Громова, из дома выскочила няня. Увидела нас и замешкалась, должно быть, пытаясь понять, как вести себя дальше, потому как о приезде гостей никакого разговора с утра не шло.
Я смерила Катерину гневным взглядом. Та, застыв в дверях, виновато улыбнулась и снова попыталась окликнуть Яну, но моя дочь словно ничего не слышала. Прижималась крепко к Олегу, будто бы знала его, будто бы встреча, о которой мне только-только стало известно, была далеко не единственной…
– Дядя Олег, а мама сказала, чтобы я с тобой не общалась, – всё так же громко и звонко сообщила дочь.
Громов, мельком глянув в мою сторону, убрал за ухо Яны выбившуюся из хвоста прядку и выговорил:
– Маму надо слушать, – улыбнулся, снова глянул на меня и добавил: – Но в этом случае можно и ослушаться.
– Яна, иди в дом, я кому сказала! – потеряв терпение, я подлетела к все так же держащему дочь на руках Олегу. – Не смей прикасаться к моему ребенку, – прошипела уже ему.
Яна упрямо поджала губы. Уже переодетая в пижаму, она была особенно милой и беззащитной, и это ещё сильнее ударило по нервам. Помедлив, Олег все же поставил Янку на землю. Та, с недовольством глянув на меня, заявила:
– Мама, ты сказала мне не общаться с дядей Олегом, но тогда почему с ним общаешься ты?
– Умная стала, – процедила я, отстраняя дочь от Олега. Стремясь держать её как можно дальше от него. – Катя! – крикнула я все продолжающей стоять на крыльце няне. – Уведи Яну в дом!
– Конечно, Алина Александровна, – поспешила выполнить мое указание она, по всей видимости поняв, что работа её в этом доме повисла на волоске. Уволю к чертовой матери, раз она не в силах уследить за шестилетним ребенком!
Янка, насупившись, сама пошла в дом, стоило няне лишь приблизиться.
Едва они скрылись в доме, я поймала на себе взгляд Олега.
– Что это было?! – спросила зло. Головная боль, вроде бы утихшая, снова дала о себе знать. Я поморщилась, коснулась виска. Олег тут же отвел мою руку и осмотрел царапину.
– Тебе стоит показаться врачу, – в голосе его отчетливо слышалось беспокойство, но на его беспокойство мне было плевать.
– Что это было, я спрашиваю?! – буквально прорычала, отстраняя его ладонь.
– Если ты о Яне…
– О Яне! – я хотела быть более сдержанной, только куда там! Чувства, давно забытые, гнев и страх сплелись в тесный клубок и рвались наружу. – Кто дал тебе право даже близко подходить к моей дочери, не говоря о том, чтобы заговаривать с ней?!
Олег оставался спокойным. Ему всегда удавалось сохранять спокойствие в моменты, когда меня выкручивало, когда я готова была кричать и истерить. Ничего не изменилось. Ничего! С каждой нашей встречей я все сильнее пугалась этого понимания.
– Я просто хотел с ней познакомиться, – ответил, как само собой разумеющееся, и это «просто» привело меня в ярость.
Я бросилась на него, не отдавая себе отчета в том, что делаю, толкнула и тут же оказалась в тисках его рук.
– Я просто хотел с ней познакомиться, Лина! – твердо повторил он. – Хватит считать меня чудовищем, желающим забрать твоего ребенка!
– А ты и есть чудовище, Громов! – выплюнула ему в лицо. – Чудовище! Чудовище, слышишь?!
– Слышу, – процедил, все так же не выпуская меня, как я ни пыталась вырваться.
– Оставь нас в покое!
– А вот этого не будет, – в голосе его зазвучала сталь, которая лишь подогрела мою ярость. Бессильную ярость! Что ему от меня нужно?! – Ты и Яна, вы обе принадлежите мне.
– Я тебя ненавижу, Громов! – Толкнула его, ударила ещё раз. Даже сквозь одежду чувствовала его так остро, как будто бы прижималась голой кожей. Я думала, что всё забыла. Но нет! Вдыхала запах его одеколона, чувствовала его жесткую хватку и время как будто оборачивалось вспять.
– А твоя дочь уже меня любит, – криво усмехнулся. В усмешке этой было всё: самоуверенность, чувство превосходства и осознание собственных возможностей. Меня трясло, из груди рвалось рычание, но все, что я могла – с яростью смотреть в его темные глаза. – И ты, Лина, ты тоже меня полюбишь. Вот увидишь, – как и минутой ранее Яне, убрал мне за ухо прядь волос, а после отпустил. – Хватит сопротивляться. Это бессмысленно.
Конец ознакомительного фрагмента.