Заставлю тебя полюбить
Шрифт:
— Это все, что я хотела услышать. Но если моя дочь снова будет плакать из-за тебя, я не дам тебе ни единого шанса приблизиться к ней. Как бы сильно ты ее ни любил. Порой любовь может ранить. Достаточно сильно, чтобы растоптать человека, а она не заслужила этого, Ракитин. Так что расшибись в лепешку, но сделай так, чтобы она с тобой не плакала, а смеялась.
Саша кивнул, абсолютно соглашаясь с каждым словам Багировой, затем женщина открыла дверь и пригласила его внутрь. Первым делом Саша начал искать глазами Милу, но не нашел. Зато Каин стоял перед ним,
— С тобой я поговорю завтра в части. На стрельбище.
Без приветствия грубо припечатал Багиров. Так, все ясно. Разговор будет в его стиле, но Саша был согласен на все что угодно, лишь бы сейчас Мила вышла с ним отсюда. Если не за руку, то хотя бы рядом.
— Понял, принял.
Дверь знакомой комнаты открылась, и Саша увидел Багирову. Она подняла потерянный взгляд, не улыбнулась, но и не скривилась в ужасе. В глазах промелькнул огонек радости, который тотчас потух, она словно насильно заставила себя натянуть на лицо непроницаемую маску.
— Готова? — Ракитин протянул руку.
Мила схватила сумочку, взяла куртку и повернувшись к мужчине, тихо ответила:
— Ну поехали.
35. Свидание почти что вслепую
МИЛА
Ехать с Сашей в одной машине было подобно каторге, потому что в замкнутом пространстве выдерживать его близость было в разы сложнее. Невыполнимее и невозможнее. А Ракитин, как будто нарочно, случайно цеплял девушку рукой, невзначай. И правда выходило как будто бы нечаянно.
Бегло и искоса Багирова наблюдала за тем, как Саша переключал передачи, как поворачивал на перекрестках. Ни один мускул на лице не дрогнул, а ведь ему наверняка было больно проводить подобные манипуляции. Мила думала предложить свою помощь, но в итоге, когда Ракитине повернулся и криво улыбнулся ей, смогла лишь отвернуться резко, словно от удара и впериться в одну точку впереди.
— Даже не спросишь, куда мы едем?
Мила хотела спросить, еще как хотело. Любопытство ее буквально распирало на части, но вместо этого она гордо приподняла подбородок и всем своим видом показала полное равнодушие к вопросу. Неинтересно ей, ничуть.
— Мила, тебе же интересно, — словно читая мысли, проговорил Саша.
— Ты мне все равно не скажешь, — Мила скрестила руки на груди, надувая губы.
— Почему ты так решила?
Да, наверное, потому что это Ракитин. И что-то она еще ни разу не смогла предугадать его действий, пусть и очень старалась.
— Ладно, куда мы едем?
Девушка повернулась к Саше, а тот игриво улыбнулся, окинул ее беглым внимательным взглядом:
— Скажу, только сначала давай поговорим? Нормально.
— Я даже не удивлена, то есть просто ответить на мой вопрос было бы сложно, да?
— Я скучал, хочу просто поговорить. Без упреков.
— Так скучал, что даже не мог позвонить, — процедила Мила сквозь зубы. Да-да, она понимала, что там было серьезное задание, но даже тот факт, что он не смог дать о себе знать ей, девушке, которую как он говорит, любит, добивал Милу окончательно и бесповоротно.
— Не все зависит от моих желаний, я повторюсь, — хрипло ответил мужчина. Боковым зрением Мила заметила, как сжалась рука на руле, как напряглась фигура в целом. Он злился, и, возможно, тоже имел на это право, но Багирова понимала, что и своими чувствами поступиться не могла бы.
— Ясно…Я нормально, Саш. Лучше всех, знаешь ли. Меня, можно сказать, отдали, выдали замуж, а потом вернули как ненужную игрушку и все. Нормально у меня все.
— Мил, ты ведь понимаешь, что это не так.
— Ну да, не так, конечно, — прохрипела Мила, понимая, что они снова вернулись в исходную точку. На очередном перекрестке Багирова ощутила, как ее рука плотно сжалась в тисках. Надсадно вздохнув, словно она только что перетащила тонну груза, Багирова заставила себя посмотреть на Ракитина, который, к слову сказать, смотрел на нее теперь серьезно. Без грамма юмора. Его горячие пальцы мягко касались кожи Багировой, ощупывая каждый доступный сантиметр.
А затем он опустил взгляд на руку девушки, и Мила сразу поняла, что к чему. Браслет она так и не сняла, даже после того всплеска эмоций просто не смогла отрезать себя от единственной связующей ниточки, что так или иначе крепко сцепляла ее с Сашей, даже будучи за тысячи километров от него.
Ракитин замер, словно окаменел, приближаясь к Миле. И Багирова тоже недалеко от него ушла, забывая на мгновение, что она же должна была показать характер, а не расплываться словно мороженое под солнцем. Они смотрели в глаза друг другу словно под гипнозом, будто бы впервые видели. От нахлынувших эмоций у Милы дыхание сперло, так много и с такой силой обрушились они на нее.
— Я думал, ты сняла.
Сказал Саша нахмурившись. И в этот момент Багировой стало стыдно. Словно он и правда знал то, что было с этим браслетом на самом деле. Ракитин умело считывал мысли и слишком хорошо понимал Милу. И вот как можно было совладать со своими эмоциями, вспоминая, что не так давно она этот браслет швырнула куда подальше. И пусть этого никто не видел, но сам факт, что подобное случилось, заставил сейчас Милу испытать жгучий стыд.
Внезапный звук клаксона заставил обоих вздрогнуть. Саша резко повернулся к рулю, тронулся и еще пару минут молчал. Как молчала и Мила, не зная, что сказать. На языке вертелись слова, которые ей нужно было проговорить вслух.
— Я была в шаге от того, чтобы снять. Вернее, я сняла…и психанула. В общем, не горжусь собой, но затем я остыла и все…вернула на свое место.
Бессвязный поток речи, сбитой, наполненной странными эмоциями, поразил и саму Багирову. Она ведь никогда не страдала косноязычием, а тут буквально ощущала, как все мысли складываются в разрозненные словосочетания.
Девушка посмотрела на Сашу, он печально улыбнулся, кивнул, но ничего не ответил. Как только машина остановилась перед местным торговым центром, Багирова осторожно сняла с руки браслет и проговорила сбивчивым голосом.