Заставлю тебя полюбить
Шрифт:
И не такое он переживал, и не такое обрушивалось на его голову. Приехав с задания, Ракитин даже не думал привести себя в порядок, он сразу помчался к дому Каина, чтобы просто увидеть ее, ту, благодаря которой он дышал. Ему это было жизненно необходимо, как и необходимо было пить и есть. Для Ракитина Мила стала всем, и будучи в лапах смерти, он не раз просил кого-то сверху дать ему шанс просто быть с ней. Пока ему нечего было терять, то и такие задания проходили проще. Однако когда ты понимаешь, что теперь тебе есть ради кого жить, то твоя жизнь становится крайне важной ценностью
И пусть со стороны казалось, что он от нее отказался, но все было совсем не так. Да, развод стал еще одной важной ступенькой, потому что так нельзя. Он в конце концов считал, что его девочка должна была иметь возможность ощутить себя той, которой делают предложение. Той, которая стала самой красивой невестой.
И когда он встретился с отцом Милы, то был готов к любому исходу. Особенно к такому, где его холодный труп вывозят в поле по частям в четырех пакетах. Кажется, именно так он и поступил бы с мужем своей дочери, если бы он отмочил такое. Хотя нет, он бы застрелил его на месте.
— Я хочу вмазать тебе по роже, Ракитин, — Каин был зол, и эта злость отблескивала в пространстве красным светом. Сжимая и разжимая кулаки, мужчина словно пытался сдержаться.
— Сам хочу, Каин, но мое решение от этого не поменяется. Так правильнее.
Это стало последней каплей.
— Что правильнее?! С ума сошел. Ты вообще видел ее?! Ты видел, в кого превратилась моя дочь?! — Руслан схватил Сашу за шею и пригвоздил к стене, тяжело дыша. Так, словно он марафон пробежал. Настолько разъяренным Ракитин Багирова не видел никогда. Но в конце концов, он заслужил.
— Хочу, чтобы все было правильно.
Каин прищурился, окинул его недоверчивым взглядом, а затем прошептал низко:
— Правильно он хочет. Не поздно ли спохватился?!
— Никогда не поздно, если для тебя это вся жизнь.
— Прекрати мне сопли на уши наматывать, я не кисейная барышня. Мне по факту надо. Моя дочь приехала домой в слезах, растоптанная и униженная. Зная ее, я понимаю, что во многом она могла себя накрутить. Но это моя дочь, и как бы там ни было, я встану на ее сторону, Ракитин.
Гремело похлеще бури в кабинете Багирова. Саша все понимал, даже яснее, чем кто бы то ни было еще.
Переведя серьезный взгляд на Каина, он четко проговорил.
— Я меняю тактику, а не сдаюсь. Не хочу, чтобы потом она о чем-то жалела, и я, черт возьми, хочу ее на всю жизнь без всяких условностей и «но». Хочу, чтобы она понимала свою важность для меня, а не думала, что я так просто забрал ее себе. Ты не представляешь, Каин, каково смотреть в глаза своей женщине и видеть там упрек, смешанный с обидой. Чувства при этом такие, что хочется свою голову оторвать.
Каин посмотрел на Сашу нечитаемым взглядом, но больше ни слова не сказал.
Через пару часов у Ракитина было свидетельство о разводе и огромная пробоина в груди. Кто ж знал, что это только начало, и уже вечером Саша узнает новости, от которых волосы на голове зашевелятся. Его товарищ, сослуживец, и по совместительству хороший друг, попал под пулеметный огонь, и его буквально вытянули с того света, но пока жизнь для него такая же тонкая нить, как и конский хвост, на котором висел Дамоклов меч. Зная, на каком именно задании был товарищ, Ракитин просто не мог пройти мимо.
И он понимал, что руководить той группой смог бы человек, полностью разделяющий мысли предыдущего командира. Если забыть то обещание, что когда-то он дал своему товарищу, в случае чего подхватить. Это был тот случай.
Саша такого забыть не мог, он первым же рейсом вылетел в точку Б, оповестив Каина по телефону. Тот, конечно, рвал и метал. Он слишком хорошо понимал расклад, и был разъярен максимально, понимая, что горячая голова там сейчас не нужна. Более того, если каин говорил, что направит другого, то дело обстояло серьезное.
Вот только в Ракитине, помимо очевидных минусов и плюсов, было кое-что еще очень важное. Он никогда не действовал на эмоциях. Он слишком хорошо понимал риски и просто отключал чувства, когда шел вперед, когда стрелял, когда отдавал приказы. Это и еще много чего он делал с холодным сердцем. Так научил его отец. Все остальное будет потом, когда он выйдет оттуда живым и невредимым, когда вся группа будет в целости и сохранности, а угроза будет обезврежена.
В полевом госпитале он увидел друга и содрогнулся, понимая, что смерть его буквально поцеловала в лоб.
— Вань, как же так? — прошептал Ракитин в тишине.
Вся левая сторона тела была перебинтована, лицо представляло собой месиво, там и живого места не было. Но Ваня был бойцом, которому нечего было терять, так что и не за что было держаться, как он говорил. А тем, кому нечего терять, порой очень везет, но не в этот раз, видимо.
— Ра-ки-тин.
— Я тут, ты не волнуйся, все будет в лучшем виде. Твоя группа под моим управлением теперь. Все решим быстро.
— Ракитин, — сипло перебил товарищ. — Есть у меня к тебе просьба.
— Не многовато ли? — попытался пошутить Саша.
— Если со мной что-то случится, — парень замолчал, застонал от боли и сжал челюсть. Прошла пара минут, прежде чем он заговорил.
— Если…со мной что-то случится, позаботься о ней. Левый карман. На стуле.
Саша был удивлен, конечно, потому что никогда не слышал ни о ком, а тут такие новости. Схватив форму, Ракитин резво достал из левого кармана фото. Молодая девушка, слишком молодая. На фото она улыбалась и смотрела на Ваню. Часть, конечно, была вырезана, но знакомые часы на руке дали намек, кто на самом деле был на фото изначально.