Заставлю вспомнить Русь...
Шрифт:
6
Патрикий Варда с утра пребывал в отличном настроении. Причиной тому было не только вкусное местное розовое вино, подаренное ему хозяином виллы, которую спасли от разгрома варварами высадившиеся с кораблей на побережье легионеры, и чудная ночь с молодой красивой рабыней, но и хорошие вести, с которыми пожаловал к нему в палатку доместик Иоанн.
Собственно, вести и не могли быть плохими, поскольку Варда никогда не позволял себе знать меньше, чем подчинённые ему военачальники, и всегда принял бы необходимые меры для предотвращения неблагоприятного для себя развития событий и, значит, плохих вестей. Но, зная глупость, чрезмерное себялюбие и чванливость полководцев,
Сейчас, развалившись на мягких подушках и лениво поцеживая вино, Варда делал вид, что внимательно слушает Иоанна, хотя отлично знал, что тот ему сообщит и даже предложит в заключение.
— Сегодня варвары взяли штурмом третий город на реке, — звучал голос доместика. — Теперь, кроме столицы провинции, в ней остался единственный не захваченный ими город — Лаврополь, хотя монастырь возле него стал первой жертвой их вторжения на побережье. По своему обыкновению, варвары не тронутся с места, покуда не разграбят дочиста захваченные города и не выпьют до капли имеющееся в них вино. Это сейчас и происходит во всех трёх оказавшихся во власти русов и викингов городах — везде грабежи, насилие, осквернение христианских святынь, беспробудное пьянство. Можно считать, что две тысячи варваров полностью утратили способность воевать и в случае неожиданного по ним удара не окажут серьёзного сопротивления.
— Как обстоят дела у Лаврополя? — поинтересовался Варда.
— Варвары плотно обложили город со всех сторон, расположив против каждых крепостных ворот по пять центурий своих воинов. Все центурии днём и ночью в полной готовности к отражению возможной вылазки гарнизона, а выставленные вокруг города дозоры тотчас известят русов о нашем приближении, вздумай мы прийти на помощь осаждённым. Внезапно атаковать варваров у Лаврополя невозможно, нападать на них всего лишь с двойным превосходством в силах не имеет смысла. Русы и викинги хорошо укрепились вокруг города, обнесли свои лагеря у ворот рвами и частоколом, и, прежде чем мы сможем разбить их, к ним успеет подойти подкрепление из островного монастыря. В нём обосновалось не меньше полутора таксиархий варваров, не позволяющих нашему флоту подняться по реке к Лаврополю, и половину этих воинов противник может без ущерба для себя перебросить к городу. Ладьи сделают это в течение часа, а удобный на многих участках для высадки берег позволит врагу нанести удар в самом опасном для нас месте.
— В Лаврополе всегда постоянно квартировало не меньше таксиархии легионеров, к ним должно примкнуть примерно столько же вооружённых горожан и окрестных жителей. Если нанести по осаждающим одновременно два удара — один из крепости силами гарнизона, другой нашими войсками от побережья, — русов у города вполне можно разгромить, — заметил Варда.
— Для согласования наших действий с гарнизоном необходимо установить с ним связь, а русы перехватывают всех направляемых мной в город лазутчиков, — сказал Иоанн. — К тому же не стоит обольщаться боевыми возможностями гарнизона. В провинциальных крепостях обычно служат легионеры-старики, у которых на носу пенсия, и увечные полукалеки, способные только передвигаться с помощью древка копья по городским стенам и перекликаться с соседними часовыми. А городские ополченцы и окрестные землевладельцы могут сносно сражаться лишь на стенах или у ворот собственного дома, но никак не штурмовать чужие укрепления. Варвары это знают не хуже нас, поэтому успешно отразят все вылазки из крепости двумя-тремя центуриями, бросив против нас остальные.
— Что нового на побережье? Не угрожает ли ему ещё одно нашествие варваров, которые блуждали до этого где-то в море?
— На побережье всё спокойно, наши дозоры не видели в море ни одного вражеского судна. Однако ни единого легионера оттуда брать нельзя — варвары могут появиться в любой миг и в значительном числе. К тому же рабы в тамошних дворцах и виллах с нетерпением ждут варваров, чтобы рассчитаться со своими хозяевами и обрести свободу. Поэтому высадка даже малочисленных сил русов или викингов будет крайне опасна.
— Верно, — согласился Варда. — Все центурии, несущие службу на побережье, там и останутся.
Именно в разговоре о двух таксиархиях легионеров, которые Варда сразу по прибытии в Вифинию предложил отправить для охраны побережья, он впервые столкнулся с дальновидностью и осторожностью доместика и оценил его. Варда распространялся тогда о возможной высадке на сушу отставших от своих главных сил русов и викингов, об угрозе мятежа при их появлении местных рабов, о способности новоявленных варваров нанести внезапный удар в спину направившимся на выручку Лаврополя легионерам Иоанна, однако доместик понял его правильно. Многоопытный, досконально изучивший все хитросплетения придворной жизни патрикий в первую очередь заботился не о разгроме варваров и не о спасении окружённых ими городов, а о сохранности дворцов и вилл константинопольской знати, облюбовавшей этот участок побережья для летнего загородного отдыха и приятного времяпрепровождения в осеннее и зимнее ненастье.
Недовольство какого-либо важного сановника, а тем более кого-нибудь из любимчиков императора или патриарха, лишившегося дворца или виллы в результате нападения варваров, могли значить для краха карьеры полководца и вельможи гораздо больше, чем неудачное сражение либо захват ими нескольких провинциальных городков с никому не известными горожанами и купцами. Доместик смог постичь эту истину, хотя другой военачальник на его месте постарался бы не распылять свои силы по пустякам, а, стремясь к скорой и блистательной победе, собрал бы их в единый кулак и всей мощью обрушился на варваров, не помышляя ни о чём другом, тем более о каких-то дворцах и виллах в уютных бухточках на побережье.
После того разговора Варда стал питать к Иоанну нечто вроде уважения и по мере возможности старался не ставить его в неловкое или унизительное положение при посторонних. Но даже при благоприятном отношении к доместику тот отнял у Варды сейчас слишком много времени, чтобы можно было терпеть его присутствие в своей палатке дальше.
— Иоанн, что ты намерен предпринять, дабы не позволить варварам захватить Лаврополь? — спросил он. Ведь те две таксиархии русов и викингов, что ныне занимаются грабежами и пьянством во взятых городах, со дня на день соединятся со своими товарищами у Лаврополя, и он не устоит перед их общим натиском.
— Я не допущу соединения варваров у Лаврополя! — выкрикнул Иоанн. — Я разобью их поодиночке и начну это сегодняшней ночью с варваров, бесчинствующих в захваченных городах!
— Надеешься, что, погруженные в пьяный сон, они не окажут должного сопротивления? Но варвары наверняка выставили вокруг городов круглосуточные дозоры и не позволят напасть на себя внезапно. Согласен, что уставшие от штурма и грабежей, лишившиеся разума и сил от непомерного употребления вина, они не смогут по-настоящему сражаться. Но кто помешает им, почувствовав опасность, попросту сесть в свои судёнышки и уплыть к тому же Лаврополю? Ведь ладьи, на которых они прибыли для захвата городов, по-прежнему стоят у пристаней.
— Патрикий, варвары допились до того, что не могут владеть ни оружием, ни вёслами, они позабыли, что находятся на неприятельской земле. Минувшей ночью в ближайшем к нам городе они даже не охраняли стен и разрушенных при штурме крепостных ворот, целиком положившись на дозоры и ночные секреты, которые — надо отдать им должное! — всегда трезвы и несут службу на совесть. Такое положение в каждом взятом ими городе.
Дорвавшиеся до вина варвары превратились из грозных воинов в беспомощных детей!